– Не стоит судить ее так строго – матушка никогда бы намеренно нас не покинула. Просто не смотрела на вещи под вашим углом. Когда не стало папы, она вообще перестала придавать значение чему бы то ни было.
Вместе они дошли до террасы. Антония остановилась и посмотрела вверх, рукой прикрывая глаза от солнца. Она любовалась элегантным фасадом здания.
– У меня заняло много времени, чтобы понять… осознать, каково это – любить кого-то настолько преданно. Чтобы ничто не имело больше никакого значения.
Очень долго они молчали и просто стояли рядом. Наконец Антония опустила ладонь. Искоса взглянула на Филиппа и приняла предложенную им руку.
На террасе они повернули, инспектируя лужайки. Теперь они были абсолютно чистыми, но на траве остались отпечатки множества ног.
Губы Филиппа насмешливо дрогнули.
– Напомните мне, моя дорогая, чтобы в скором времени я не проделывал нечто подобное.
Он повернулся – и застал удивленное выражение на лице Антонии.
– Не поймите неправильно. Это был ошеломляющий успех! – поторопился он объясниться. – Просто я сомневаюсь, что смогу выдержать еще одно празднество таких масштабов.
В голове Антонии мигом возник ответ на это заявление – ей даже пришлось сжать губы, чтобы слова случайно не сорвались с языка.
Филипп без труда прочел этот ответ в ее зеленых с золотистой вуалью глазах. Черты его лица ужесточились.
– Естественно, – сухо произнес Филипп, – когда я женюсь, эта проблема исчезнет сама собой.
Антония словно окаменела, но взгляда не отвела. Они завороженно смотрели друг другу в глаза; на мгновение все погрузилось в безмолвие.
Затем Филипп потянулся за рукой девушки. Медленно он взял ее ладонь и одним томительным, но таким долгожданным поцелуем коснулся кончиков ее пальцев, наслаждаясь ее реакцией – реакцией, которую девушка все еще не научилась скрывать.
Не отводя глаз, Антония дерзко вздернула подбородок.
Филипп без труда удерживал на себе ее вызывающий взгляд, лишь лукаво изогнув бровь.
– Очень удачный день – во всех смыслах. – С присущей ему грацией он указал на дверь в утреннюю гостиную. Вместе они вошли внутрь.
– Ох! – Джеффри широко зевнул. – Как же я устал! Выжат как лимон. Лучше пойду наверх.
Филипп кивнул и поставил кий на подставку:
– Да, пожалуй. А то заснешь еще, и тогда мне придется за ноги волочить тебя по лестнице.
Джеффри усмехнулся:
– Я бы ни за что не рискнул доставить вам такие трудности, милорд. Доброй ночи! – Он вежливо кивнул и вышел, прикрыв за собой дверь.
Блуждающий взгляд Филиппа упал на стойку с графинами у противоположной стены. Он пересек комнату и налил себе щедрую порцию бренди. Задумчиво повертел стакан в руке, открыт французские окна – от пола до потолка – и вышел, засунув свободную руку в карман. Мерными шагами он прогуливался по террасе.