Да, Марк Дарси постарался для родителей на славу. Деревья были украшены гирляндами из маленьких красных лампочек, а также блестящими красными сердечками – очень мило, – а над ведущей к дому дорожкой был натянут красно-белый навес.
Когда мы подошли к дверям, впечатлений только прибавилось. Нас встретили официанты, подавшие шампанское и забравшие подарки (я купила Малькольму и Элейн пластинку с песнями о любви в исполнении Перри Комо[11], выпущенную в год, когда они поженились, а также аромалампу из терракоты – в качестве дополнительного подарка Элейн; помнится, на новогодней индейке она расспрашивала меня про эфирные масла). Затем нас провели вниз по великолепной резной лестнице из светлого дерева, на каждой ступеньке которой стояли красные свечки в форме сердечек. Внизу располагался большой зал с темным паркетом и оранжереей, выходящей в сад. Зал был полностью освещен свечами. Мы с папой застыли на месте, вытаращив глаза и не в силах вымолвить ни слова.
Вместо обычных фуршетных закусок, которые, как правило, бывают на праздниках у ровесников моих родителей: маринованных овощей, выложенных на стеклянные блюда с отделениями, маленьких пирожных на специальных салфеточках и половинок грейпфрута, проткнутых шпажками, гнущимися под тяжестью кусков ананаса и сыра, – нас ждали огромные серебряные подносы с креветками, шашлычками из курицы и тарталетками с помидорами и моцареллой. У гостей вид был такой, будто они выиграли в лотерею и не могут поверить своему счастью; они откидывали назад головы и радостно смеялись. По Юне Олконбери было похоже, что она лимон проглотила.
– Н-да, – произнес папа, проследив за моим взглядом (Юна уже устремилась к нам), – подозреваю, маме с Юной тут не совсем по душе придется.
– Довольно вычурно, вам не кажется? – выпалила Юна, оказавшись на достаточно близком расстоянии, чтобы ее можно было расслышать, и раздраженно поправляя на плечах палантин. – В таких делах и до вульгарности недалеко, если перестараешься.
– Не смеши людей, Юна. Банкет превосходный, – сказал папа, угощаясь девятнадцатым по счету канапе.
– М-м-м, полностью согласна, – прочавкала я, тем временем мой бокал наполнила шампанским невидимая рука. – Просто супер, черт подери.
Я-то думала, что меня ждет вечер кошмаров, а теперь была в настоящей эйфории. Никто даже не спросил меня, почему я до сих пор не замужем.
– Хм, – скривилась Юна.
Теперь к нам спешила и мама.
– Бриджит! – выкрикнула она. – Ты поздоровалась с Марком?
Тут меня настигло тревожное осознание того факта, что у мамы и у Юны тоже грядут юбилеи свадеб. Зная маму, нетрудно догадаться, что она вряд ли позволит такой мелочи, как уход от мужа к турагенту, помешать ей с размахом отметить рубиновую дату. И она любой ценой постарается не отстать от Элейн Дарси, даже если придется принести в жертву ни в чем не повинную дочь и насильно выдать ее замуж.