— Хорошо, — сказал себе сыщик, выключил снимавшую беседу видеокамеру, открыл нишу, вынул ее, вытащил из нее кассету, подписал — «Гольдштейн» и сунул в сейф. В камеру он вставил чистую мини-кассету и установил на свое место.
— Таня, — Сергей вышел в приемную, — разошли, пожалуйста, эту фотографию со стандартным поисковым предписанием по всем нужным адресам.
— Морги, больницы и так далее, — переспросила та.
— Именно, и приготовь покушать, пожалуйста, а то я дома не успел.
— Сначала разослать или сначала покушать? — усмехнулась секретарша.
— Давай поедим. Этот Михаил Робертович подождет.
Таня усмехнулась, подошла к шефу и обняла его за шею:
— А может, тебе другого мяса надо?
— Может, и надо, — ответил сыщик и чмокнул красотку в губки. Но ей этого было мало, и она сильно прижалась к нему большой великолепной формы грудью и впилась алчным поцелуем в рот. А он не стал сопротивляться и отдался на растерзание любвеобильной секретарше.
Та сначала ласкала его руками — погладила шею, грудь, широкие мощные плечи, плотные ягодицы, бедра, а потом принялась целовать. Устремила язык в рот и облизала губы, зубы и десны. Их языки сплелись в неистовом танце, заводя друг друга и доводя до сладкой истомы. Он сел в кресло, расслабился, готовясь погрузиться в океан прекрасных ощущений. Он притягивал ее, как мед пчелу, неимоверно возбуждал и манил, и она ждала от него удовлетворения своих похотливых желаний.
И вот их яростная любовная игра началась, но длилась недолго. Так всегда бывает между полностью изучившими друг друга партнерами. Таня и Сергей часто наслаждались любовью — почти каждый день, и естественно скоротечно. Ей нравился такой секс, так как она была очень чувственной, пылкой женщиной, любила Краснова и с радостью воспринимала все, что он с ней делает. Помнила то время, когда от него доброго взгляда было не дождаться, не то чтобы поцелуя. Теперь все изменилось.
Они занимались любовью полчаса и немного устали. После секса всегда наступает дрема. Сознание раскрепощается, мышцы расслабляются, тело отчуждается от мирских забот. Организм отдыхает после трудной, но такой приятной эмоциональной и физической работы, восстанавливается, копит силы для ее продолжения.
Но Краснову не дали отдохнуть. Противно запищал телефон на столе, и этот нескончаемый писк продолжался вечность. Сначала Сергей думал, что он вот-вот прекратится, но аппарат зудел и зудел над ухом, как надоедливый, доводящий до бешенства, лишающий сна ночной комар.
— За сегодня второй раз, — с досадой пробубнил Сережа, вылез из-под отключившейся красотки и дотянулся до трубки.