Через сто метров «мерин» свернул с шоссе и затрясся по узенькой колдобистой земляной дороге через довольно-таки густой лес.
— Куда мы едем? — не выдержал сыщик.
— Узнаешь, — недовольно ответил коренастый.
Проехав пару километров, они вырулили на ровную проселочную дорогу, ведущую в какую-то деревню. Какую — Сергей не знал, так как указателя нигде не было.
«Мерседес» подъехал к крайнему в поселке дому и остановился. Из него вышла девица в короткой кожаной черной юбке, белой блузке и туфлях на высоких каблуках, отворила массивные немного покосившиеся ворота и впустила машину на небольшой, заросший высокой сорной травой, участок. Хозяйка закрыла воротины, подошла и заглянула в окно иномарки.
— Привезли, — весело сказал Гольдштейн.
— Вижу, ведите в дом, — приказала она.
Сыщика вывели из машины и отконвоировали в небольшую деревенскую рубленую пятистенку из черных бревен, с прогнившим, опасным для прохода крыльцом.
Дом, ворота и утварь в саду были старыми и давно не использовались. Это Сергей заметил сразу. Даже крыша в некоторых местах была проломана.
«Может, дом они снимают, или заняли незаконно, он явно брошен хозяевами», — подумал Краснов.
Попав со света в темное помещение, Сергей на некоторое время ослеп, поэтому остановился, а когда аккомодация восстановилась — увидел старую прихожую. На стене висели вилы, в пыльном, с паутиной, углу стояли лопата и тяпка, в другом — кадушка с протухшей жижей, рядом были навалены сено и замшелые дрова.
Коренастый отворил дверь, и они вошли в светлую, небольшую и такую же запущенную комнату с почерневшей печкой, старыми лавками и столом. Другой мебели и какой-либо утвари нигде не было. Дом был запущен, хозяева из него давно выехали.
У печки стояло небольшое оцинкованное ведро с чистой колодезной водой. Коренастый подошел к нему, вынул кружку, зачерпнул немного и выпил. Сергей остановился посреди комнатки и осмотрелся.
На четырех небольших окнах с запыленными стеклами висели некогда светленькие, а теперь почерневшие, давно не стиранные занавески, а на подоконниках доживали свой век кактусы. Света было предостаточно, так как окна выходили на солнечную сторону, но чувствовалась затхлость и сырость, как в подземелье. Печь давно не топили, окна не открывали и воздух в избе стоял спертый, душный.
В комнату вошли красотка и архитектор, прошли к столу и уселись на лавку.
— Садись, нечего копыта парить, — с блатной издевкой произнес архитектор.
Краснов посмотрел вокруг и уселся на табурет у печки.
— Ты его обыскал? — спросил коренастый у Марка.
— Нет, у него и было только вот это, — он положил на стол визитку Краснова.