– Нелегко с тобой, Катерина. Ну хорошо, а дальше что? Ты думаешь, ты сможешь прожить на свою зарплату? Это нереально. Конечно, в другом городе, под крылом у родителей заработок в пятьсот долларов казался бы неземным счастьем, но для московского уровня жизни, и притом для одинокой девушки, – это мизер. Ты даже не сможешь прилично одеваться. Обрати свой взор на скромную девочку Орысю Железновскую. Как хорошо она устроилась! Без мужской поддержки ты в Москве пропадешь.
– Нет, это не для меня. Такие отношения. Я жила с Олегом, потому что знала: мы поженимся, я стану его женой. Но я ни одного дня не осталась бы с ним в роли содержанки.
– Спасибо за точное определение моего статуса. У Довлатова я прочла: хризантема не может сама себя окучивать и поливать. Мы с тобой – роскошные женщины, мы цветы, которые надо трепетно оберегать и подпитывать. И это функция влюбленных в нас мужчин.
– Я не хочу становиться предметом обихода.
– Какая ты еще маленькая! Если я – удовольствие для мужчины, деликатесный продукт, доступный не каждому, то почему мужчина не должен создавать мне достойные условия жизни? Твой Олег как нельзя лучше подходит на эту роль.
– Нет, не могу я так.
– А зря. Конечно, дело твое. А я живу прекрасно. Леонид чудесно справляется со своими функциями вот уже пять лет, думаю, я позволю ему еще некоторое время кормить меня гусиной печенкой и одевать в меха. Пока не расстанусь с ним.
– Как? Разве вы не хотите пожениться?
– Моя наивная краснотрубинка. Нет, я ему не невеста. Я содержанка, как ты выразилась. Хотя не понимаю, почему я перестану называться ею, если официально зарегистрирую свои отношения с Леонидом.
– И что же ты будешь делать потом?
– Я выйду замуж за иностранного миллионера и буду продолжать жизнь в цивилизованной стране.
– Уедешь?! – изумилась Катя.
– Конечно. Я все продумала. Лет до тридцати еще можно повеселиться, а потом беру на абордаж добропорядочного европейца, и адью. Перестаю быть содержанкой, становлюсь замужней дамой с выводком хорошеньких писклявых цыплят.
– Уедешь в чужую страну, – печально заключила Катя.
– Да, в чужую. Где армия наемна, а граждане законопослушны. Нельзя же рожать детей на территории государства, которое через восемнадцать лет отберет у тебя сына и отправит его умирать в очередную Чечню или позволит какому-нибудь грязному мужику, уверенному в своей безнаказанности, изнасиловать в темном подъезде твою дочь. Нельзя разбрасываться будущим потомством. Как видишь, я думаю даже не о себе, а о безопасности своих детей.
– Ты расчетливая полька. Ну и убирайся в свою Польшу!