27
Второй день, Калининград, 14-40
— Какое еще убийство? — встрепенулась я. Для меня день пятого июля завершился спокойно в отличие от шестого.
— А может, и не убийство. Мнения разделились.
— Коршунов, ты можешь объяснить нормально?
Мы лежали в постели. Кирилл повернулся ко мне, подпер голову рукой.
— Вечером прямо на улице скоропостижно скончался Никита Бреусов, мастер по янтарю. Его Царевну-лягушку купил Назаров. С ним он ругался по телефону из-за брака.
— Причина смерти?
— Инфаркт. В сорок два года.
— Лишний вес, холестерин?
— И то, и другое.
— Так почему ты говоришь об убийстве? Это типичная причина смерти для мужчин в этом возрасте.
— В официальной справке так и написало. Но есть еще кое-что. — Кирилл потянулся к тумбочке и взял смартфон. — Вот заключение патологоанатома. Помимо классической картины инфаркта он отметил точку на теле покойного, похожую на след от укола.
— Если была инъекция, в организме должны остаться следы препарата.
— Ничего не найдено. Поэтому врач с чистой совестью сделал вывод о естественной смерти. Уголовное дело возбуждать не стали.
— Так что же тебя беспокоит?
— Наш специалист обратил внимание, что локализация укола совпадает с особой болевой точкой организма. Случайным его трудно назвать. Воздействие достаточно глубокое и должно приносить жуткую боль. Ты не находишь это странным?
— Я подобными секретами не владею.
— Раньше иглы вгоняли под ногти, но есть точки побольнее. Человек со спецподготовкой знает их.
— Ты намекаешь на Назарова?
— Он весь вечер провел в номере с проституткой. Мы ее допрашивали, она подтвердила. Ну и технические средства: мобильник, электронный замок — говорят о том, что Назаров до утра был в отеле.
— И какая же твоя версия?
— Болевой шок мог спровоцировать инфаркт у человека со слабым сердцем. Послужить своеобразным детонатором. И тогда это уже убийство.
— Но кому выгодна смерть Бреусова?
— Не знаю. Версия об убийстве родилась уже позже скоропалительного расследования. Тело было погребено, дополнительную экспертизу проводить не стали.
— Я уже поняла. Вашу Контору больше интересуют секреты, чем человеческие жизни.
Кирилл поморщился, но возражать не стал. Мы оделись и вызвали официантку для уборки грязной посуды. Находиться в номере, где пахло остатками пищи, не хотелось, и мы поехали в город.
Определенной цели у нас не было. Кирилл сворачивал то туда, то сюда. Остановились мы в живописном парке и направились пешком к большому пруду. Нашли свободную скамью и некоторое время сидели молча, наблюдая за кланом сытых уток. Никто не спешил разрушить хрупкую идиллию. Наши воспоминания замерли на пороге шестого июля. Дня, в котором было больше вопросов, чем ответов. Дня, когда меня предали.