Макс подумал о человеке, отправившем ее сюда, о котором она упорно не хотела с ним говорить. Шарить по чужим вещам было нехорошо, но ситуация складывалась исключительная. Задачка, которую поручил неизвестный его сердобольной подруге, оказалась небезопасной, и следовало точно представлять, насколько сильно она рисковала. «Да, сейчас, пожалуй, можно», – разрешил себе Макс, взял рюкзачок и, чтобы не разбудить Дину, вышел из спальни.
В гостиной он проверил содержимое сумочки и убедился, что ничего необычного, кроме нескольких компьютерных дисков, там не лежало. Их, наверное, Дина и везла в Люксембург. Но кто был заказчиком? Макс извлек из сумки Дины мобильный телефон и посмотрел на список звонков. Последним абонентом значился некто Антон Остафьев.
Узнав, кому пыталась помочь Дина, Макс вернул все на место и отправился допивать коньяк.
Дина уже оделась, а Макс все не выходил. Будучи «совой», он любил поспать подольше. Дина это знала и потому собиралась наскоро позавтракать в нижнем баре гостиницы, выполнить поручение Остафьева и лишь потом будить друга.
После завтрака она вышла из отеля и направилась в сторону банка. На улице стоял морозец, а солнце только-только поднялось над городскими холмами. Она шла по Люксембургу, по этому веселому и многоликому староевропейскому городу, состоящему из домов красного, коричневого, песочного и других таких же ярких цветов, с покатыми черепичными крышами, с окнами разной формы и ажурными решетками оград, и сравнивала себя с профессором Плейшнером из «Семнадцати мгновений весны».
Они оба были незначительными фигурами, которые согласились помочь хорошим людям вывезти нечто важное в безопасное место за границей. Их обоих преследовали враги. Обоих пьянил дух города, по улицам которого они шли «на задание», и окружающая свобода. Разница состояла лишь в том, что у Плейшнера стояла весна, а у Дины – начало зимы. Плейшнер был один, а Дине помогали друзья. Плейшнер закончил трагично, а она собиралась быстро разобраться со своим заданием, а потом приятно провести остаток недели.
Настроение было великолепное, адреналин слегка будоражил кровь. Дина беззаботно шла, разглядывая магазины и встречные памятники. Она бросила взгляд на витрину, где рядом с украшенной елкой восседал манекен в небесно-голубом костюме лыжника, пошла дальше, но вдруг остановилась. Снова посмотрев на витрину, она обомлела. Теперь она видела уже не лыжника и елку. Она рассматривала отражение улицы, которая в чисто вымытом стекле была видна во всех подробностях.
«Ну почему, почему? – думала она, впиваясь глазами в витрину, будто не видела никогда ничего интересней. – Почему со мной так всегда? Кажется, что все хорошо, а на самом деле – ужасно».