– Да, Диночка, случилось, – ответила Наталья Викторовна срывающимся голосом. Она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. – У Семена Марковича с сердцем плохо.
Дина ахнула, услышав о нездоровье Вериного отца.
– «Скорую» вызвали? Давайте я вызову. И вашего домашнего врача. Я сейчас приду. Не переживайте раньше времени, сейчас все вместе устроим. – Дина поспешила к шкафу, чтобы переодеться и бежать в соседний дом. – А что Нюта? Уже спит?
– Об этом я и хотела тебя попросить, – ответила чуть успокоившаяся Наталья Викторовна. Решительный голос Дины вселил в нее потерянное было самообладание. Она почувствовала, что теперь не одна против своей беды, хоть эта девочка почти ничем не могла ей помочь.
– «Скорую» я вызвала и нашего врача тоже. Они, наверное, скоро будут. Я поеду с Семой в больницу, но нужно, чтобы кто-то остался с Анютой. Она спит, нужно просто посидеть с ней рядом в эту ночь. Я могла бы вызвать няню, но ей далеко ехать. Боюсь, она не успеет до приезда врачей. А завтра утром она придет и сменит тебя. Или я. Ой, не знаю еще, что будет завтра… Поможешь, Диночка?
– Конечно, я уже бегу, – ответила Дина, на ходу застегивая пальто.
Всего через несколько минут она вошла в подъезд соседнего дома, в котором жила ее подруга Вера с родителями и четырехлетней дочерью Аней. Дверь квартиры оказалась открытой. Врачи из клиники, где наблюдался Семен Маркович, приехали даже быстрее, чем ожидалось, и уже приступили к осмотру. Семейный доктор семьи Кантеров – Георгий Константинович, или, как его все по-домашнему называли, Гоша, – тоже находился рядом.
– Вере звонили? – тихо спросила Дина у Натальи Викторовны, встав у нее за спиной.
– Нет еще. Да и зачем, если мы пока не знаем, что с ним.
– Подозрение на инфаркт, – ответил доктор на ее слова. – Срочно госпитализируем.
Семен Маркович лежал бледный, с искаженным от боли лицом и отрешенным взором. Все его мысли сейчас сосредоточились на больном месте – там, где так сдавливало сердце. «Как же ему плохо», – подумала Дина и сглотнула подступившие слезы. Так тяжело было видеть этого сильного, деятельного человека, мудростью и цельностью которого она восхищалась сколько себя помнила, лежащего теперь таким беспомощным.
Санитары положили пациента на носилки и понесли к машине «скорой помощи». Наталья Викторовна спешно оделась, хотя руки ее тряслись и пуговицы на шубке никак не хотели застегиваться.
– Пойдем, Наталья, машина у подъезда, замерзнуть не успеешь, – поторопил ее Георгий Константинович.
Она вышла за дверь, но тут же остановилась и обернулась к Дине, собираясь дать какие-то последние наставления.