— Даша, — Андрей заглянул ей в лицо, — вы на меня не сердитесь?
— За что?
— Ну-у-у, за бесцеремонность, что ли… Но вы меня как-то тревожили.
— Тревожила?
— Ну да! Надо работать, подбивать бабки — год-то кончился, а я все о вас думаю. В конце концов, возмутился: мужчина я или нет? Надо найти эту женщину, пока меня еще помнят. Вы мне даже приснились однажды: дрался я там с этим типом…
— С каким типом?
— Да с тем, из кафе. Даша, скажите, — Андрей неожиданно останавливается, жестко берет ее за плечи, — он вам случайно не муж?
— Нет.
— Я все вспоминал, не мог вспомнить: на «ты» вы были или на «вы»…
— Если на «ты», так сразу и муж?
— Ой, Даша, какой я дурак, вы, наверно, устали? Вы же с работы!
Даша не успевает возразить. Андрей бросается вправо, наперерез черной служебной машине.
— Садитесь, Даша, говорите адрес.
Машина несется к Дзержинской, по Сретенке с ее разноцветными магазинчиками, вырывается на проспект Мира, взбирается на Крестовский мост, весело катится дальше и дальше. Андрей сидит молча, поглядывая на Дашу, потом так же молча берет ее руку. Тихая улица в Останкино, Дашин пятиэтажный дом. Они выходят, медленно идут к подъезду. «Сейчас уйдет», — пугается Даша.
— Дашенька, вы не замерзли? Может быть, погуляем?
С мягким шепотом, шелестя, падает снег. Они ходят и ходят вокруг Дашиного длинного дома.
— Вы кем работаете? — спрашивает рассеянно Даша.
— Забыли? Я там, в кафе, говорил. Я инженер-строитель, прокладываем дороги, коллектора, тянем трубы.
— А что такое коллектор?
Андрей не успевает ответить: в застегнутом на одну пуговицу пальто, вязаном белом берете перед ними возникает Галя.
— Здрасте. — Она чуть иронически кланяется Андрею, метнув в него мгновенный любопытный взгляд и столь же мгновенно его оценив.
— Галя, ты? — теряется Даша.
— Мам, бабушка сказала, чтобы вы шли в дом, а то замерзнете, — тараторит Галя, — У нас там оладьи, а вы все ходите, ходите, а мы одни и одни…
Как быть? Им и в голову не приходит, что Даше никто не нужен сейчас, что Андрей — не коллега, не один из друзей, он совсем другое.
— Даша, оладьев ужасно хочется, — Андрей сжимает ей локоть, глаза смеются на загорелом лице. — Представляете, горячие, с корочкой!
Даша представила прекрасно, но ей хотелось быть только с ним.
— Вы маминого приглашения не ждите. — Галя радуется, как котенок, — матери, снегу, новому человеку. — Бабушка вас приглашает!
— А маму, что же, бросим здесь замерзать? — смеется Андрей.
— Если очень попросит, тоже возьмем!
Ему, значит, все равно? Тогда пошли есть оладьи.
— Даша, дочка-то — копия вы!