Подумать только! Она согласилась стать любовницей Тони Олдуса.
От этой мысли бросало в жар, сердце выскакивало из груди, голова шла кругом.
Наконец, собравшись с силами, Клэр направилась в ванную. Щелкнув выключателем, она оперлась ладонями о край раковины и наклонилась к зеркалу.
Клэр с трудом узнала в нем свое отражение: глаза сияли, как никогда, щеки горели. Припухшие губы свидетельствовали о том, что она много целовалась, а блуждающая улыбка — о том, что ей это очень понравилось.
Любовница Тони Олдуса.
Она широко улыбнулась. Ей нравилось, как это звучит.
На следующее утро Клэр спала дольше обычного, а когда спустилась вниз, Тони уже не было. Она сама не знала, хорошо это или плохо, чего ждать от него при встрече, и радовалась, что можно оттянуть этот момент. Вероятно, позже она сумеет во всем разобраться.
Тони не появлялся до ужина. Она ставила противень с печеньем в духовку, когда услышала звук открывающейся кухонной двери. Ей не понадобилось оборачиваться, чтобы понять, кто это. Да и не услышь она хлопнувшую дверь, знала бы: он пришел. Почувствовала бы это всем своим существом.
Стараясь унять внезапную дрожь, она повернулась. Тони стоял в дверях — рослый, запыленный, настоящий мужчина, и она почувствовала смутное беспокойство. Одно дело решить стать его любовницей, совсем другое — видеть его рядом и чувствовать, что сердце готово выскочить из груди.
Он повесил шляпу на привычное место за дверью и посмотрел на нее. Что-то промелькнуло в его взгляде — воспоминание, как она млела вчера в его объятиях? Клэр зарделась. Хоть бы он решил, что это из-за горячей духовки!
Голубая футболка, джинсы, белый передник, завязанный вокруг талии. Не слишком романтично для будущей любовницы, подумала она. И щеки наверняка в муке. Не удивляется ли он, с чего бы ему вздумалось целовать ее вчера вечером?
Но мысли Тони были совсем о другом — как поскорее заключить ее в объятия и, забыв обо всем на свете, целовать запачканное мукой лицо. И если бы не Сузи, вошедшая в этот момент на кухню, он бы так и сделал. Тони коротко приветствовал сестру и, с деланным безразличием кивнув Клэр, отправился наверх, как всегда, принять душ перед ужином. Когда он снова спустился в кухню, то был убежден, что держит себя в руках, во всяком случае держал до того момента, пока не увидел округлость груди в вырезе футболки — Клэр, склонившись над столом, раскладывала приборы, — и ему пришлось сильно пожалеть, что не принял душ попрохладнее.
Он поспешно ретировался из кухни, чтобы не оставаться наедине с Клэр, и вернулся только тогда, когда услышал голос Питера. Из кухни доносились соблазнительные запахи, но больше всего на ужин он хотел ее, Клэр.