— Не уходи!
— Ты сможешь видеться с Тимом, — пробормотала она, укладывая пару туфель поверх шелковой блузки.
Он увидел, как на шелковую блузку капнула слеза. Она плакала. Может, еще есть надежда?
— Ты его отец и должен быть частью его…
— Я люблю тебя!
— …жизни. Мы что-нибудь…
— Я сказал, что люблю тебя.
— …придумаем. — Руки ее так дрожали, что она никак не могла засунуть джинсы в чемодан.
— Черт побери, Клэр! Я говорю, я люблю тебя! — Голос Тони почти сорвался на крик.
— Слышу, — прошептала она, опершись руками о чемодан и опустив голову. — Благодарю тебя, Тони.
— Благодарю? — Он в недоумении уставился на нее. — Я говорю, что люблю тебя, а ты благодаришь?
— Я понимаю ты стараешься, чтобы мне было легче. Я…
— Я стараюсь, чтобы было легче мне. — Он схватил ее за плечи, повернул к себе. Слезы ручьем бежали по ее щекам.
— Не надо, Тони! Пожалуйста. Ты делаешь так, как надо, следуешь чувству долга, но…
— К черту чувство долга! — бросил он, нежно гладя ее по плечам. — Не в этом дело, Клэр. У меня есть чувство долга по отношению к тебе, к Тиму, и это естественно. Но я хочу жениться на тебе, потому что люблю тебя. Люблю! — С каждым разом ему все легче было повторять эти слова. — Я люблю тебя!
Она недоверчиво взглянула на него, в глазах, казалось, мелькнула надежда.
— Это невозможно.
— Почему?
— Потому… что это было бы слишком хорошо… — еле слышно закончила она.
— Что же в этом плохого? — У него неожиданно закружилась голова.
— Считаешь, это нормально?
— Уверен, как никогда в жизни. Я люблю тебя.
— О! — Кратким восклицанием было сказано все.
Глаза ее засияли, она приникла к его груди, чувствуя щекой биение его сердца.
Тони крепче обнял ее, прижимая к себе, наслаждаясь ее близостью, радуясь мысли, что она теперь с ним навсегда.
— А ты ничего не хочешь мне сказать? — мягко промолвил он, хотя уже читал ответ в ее глазах, чувствовал его в податливом женском теле.
— Я тоже люблю тебя, — тихо произнесла она.
И в этих простых словах для него отныне заключался весь мир.