…По намеченному тогда пути он и пошел впоследствии, избавившись от приставки «и. о.» так легко и безболезненно, словно бы никакой избирательной кампании и не было вовсе. К полному обалдению политологов, так и не понявших: а что, собственно, произошло?
Не понявших до такой степени, что в совершеннейшей растерянности главный национал-патриотический теоретик страны А. Проханов печатно взмяукнул ни много ни мало – о происках самого Сатаны, который-де и «превратил чиновника провинциального масштаба в диктатора».
Поневоле вспоминается герой «Угрюм-реки», в схожей ситуации восклицавший: «Мистик мохнорылый, тварь!»
Ну, у Проханова все это было от бессильной обиды перед лицом напрочь поменявшейся жизненной ситуации, когда, хоть тресни, страна никак не желала приглашать А. П. в пророки и вожди, как ни старался. А самое, по-моему, для него обидное – это то, что «диктатор» наотрез отказывался собственными руками создавать «страдальцев». Проханов орал о происках Сатаны – а «оргвыводов» не последовало. Накропал истерически взвинченный анти-путинский романчик «Господин Гексоген» – а его не то что не посадили, но и на червонец не оштрафовали. Лобызался с Березовским и, воодушевленный скорым приходом лондонских денежек, обещал всех раскатать – «диктаторский режим» опять-таки сохранял олимпийское спокойствие.
Впрочем, нежелание Путина мастерить собственными руками «безвинных страдальцев» проявилось еще раньше, в «деле Бабицкого». Поскольку эта фамилия уже стерлась из памяти многих, напомню: оный Бабицкий был «демократическим журналистом». То есть шатался по чеченским горам и лесам, дружески беседовал за чайком с «полевыми командирами», прокламируя их как бойцов за свободу и независимость. Когда его арестовали в Дагестане с фальшивыми документами, СМИ схожего пошиба выжидательно изготовились к могучему информационному залпу: подворачивался случай досыта покричать о тирании и зажиме свободной прессы. Как будто американцы, отловив в тылах расквартированных в Ираке войск своего Бабицкого с поддельным американским картоном (как выражался покойный Юлиан Семенов), стали бы поить его выдержанным виски, фотографироваться на память и устраивать вечера с девочками по вызову…
Однако Путин и тут проявил коварную суть: позвонил в Дагестан соответствующим службам и велел выкинуть арестанта за ворота к чертовой матери.
И вся либеральная орда, разинувшая было для воплей ротовые отверстия на максимальный распах, осталась в дураках. Всех до единого защитников вольностей прессы Бабицкий интересовал в одном-единственном качестве: в виде несчастного узника, гремящего ржавыми цепями на охапке гнилой соломы, к которому уже крались, перемигиваясь, хихикая и щелкая клещами, злые чекисты с засученными рукавами…