Стихотворения (Дементьев) - страница 36

На первую страницу
Не заметила, когда.
Я не знаю, как случилось,
Что при сыне при родном
Я сдана на чью-то милость
В этот тихий, добрый дом.
И, когда он приезжает
Навестить родную мать,
Я молчу и, как чужая,
Всё не знаю, что сказать.
Но от мыслей непосильных
Вновь меня бросает в жар.
И подумалось о сыне:
«Лучше б он не приезжал…»
Обеспеченная старость,
Уходящие года.
Сколько их еще осталось,
Без забот и без труда?
А бессонница случится —
От тоски иль от обид, —
Вновь былое, словно птица,
На подушку прилетит.
Потому-то всё тоскливей
От внимания чужих.
И в душе бушует ливень
Непролитых слез моих.
Отлюбилось, отмечталось.
Снова день в душе угас.
Обеспеченная старость,
Обеспечь забвеньем нас!
1988

«Весенний рябиновый запах…»

Весенний рябиновый запах
Тревожит мне душу порой.
Хотел бы попасть я в твой замок,
Да сердце забыло пароль.
Запретная зона обиды
Наш мир поделила опять.
Уж лучше короткая битва,
Чем снова в осаде стоять.
1980

«Это правда…»

Р. Чарыеву

Это правда:
Чтобы долго жить,
Надо чаще видеться с друзьями.
Я всё продолжаю мельтешить
Встречами, поступками, стихами.
Но однажды брошу все дела,
Сяду в самолет Аэрофлота…
Друг не ждал —
Душа его ждала,
Веря в неожиданность полета.
Так же побросав свои дела,
Соберутся милые мне люди.
Около веселого стола
Мы о дружбе говорить не будем.
Только память станет ворошить
Те слова, когда вернусь до дому.
Не затем,
Чтоб после долго жить, —
Просто жить не стоит по-иному.
1981

Одиночество

Особенно тоскливы вечера,
Когда ты в доме у себя, как пленница.
Сегодня так же пусто, как вчера.
И завтра вряд ли что-нибудь изменится.
И это одиночество твое
Не временем бы мерить, а бессонницей.
То книги, то вязанье, то шитье.
А жизнь пройдет – и ничего не вспомнится.
И все-таки однажды он придет.
И сбудутся надежды и пророчества.
Твои он губы в темноте найдет.
И шепотом прогонит одиночество.
1982

Баллада об имени

Мы с ним случайно повстречались
В ташкентском аэропорту,
Когда, погодой опечалясь,
Чай смаковали поутру.
Он был находчив в разговоре,
И откровенен, и умен —
Узбек по имени Григорий
(В краю, где нет таких имен.)
И я спросил его об этом,
Откуда имя, мол, у вас?
Он помрачнел и мне поведал
Свой удивительный рассказ.
– Меня отец назвал Сайяром,
По всем законам старины
Узбекским именем, с которым
Я жил с рожденья до войны.
А Гриша – это имя друга.
То имя горестной вины…
Я с ней прошел четыре круга,
Четыре года той войны.
У стен столицы утром ранним
В огне начавшихся атак
Я был контужен, Гриша ранен.
Стрелок убит… И замер танк.
Пробитый чуть ли не навылет,
Он мог могилой стать для нас.
Каким-то чудом Гриша вылез,
Меня извлек и жизнь мне спас.
А сам погиб…
Следующая страница