— А с тобой? — по-взрослому спрашивает Алекс.
— Надеюсь, — по-взрослому отвечает Кьяра.
Мотивчик у песни не слишком запоминающийся, да и сама песня звучит старомодно, и что только нашла в ней Кьяра? Все дело в словах? Но Алекс слишком мал и ничего не понимает в английском, не то что сестра. У Кьяры всегда были способности к языкам, английский она выучила самостоятельно, когда хотела эмигрировать в Америку, в возрасте тринадцати лет. В четырнадцать Америку сменила Бразилия, и Кьяра всерьез занялась португальским. Но все закончилось автобусом на Тренто — Miss Otis Regrets.
«Мисс Отис сожалеет» — вот и все, что сказала ему о песне Кьяра.
— О чем?
— О том, что не может прийти на обед.
— И это все?
Алекс разочарован. Какая-то мисс Отис не может прийти на обед и сожалеет об этом — что же здесь душераздирающего? От мыслей о мисс Отис его отвлекает подошедший автобус. Родители на платформе вертят головой в поисках Алекса и Кьяры; Кьяра вертит головой еще сильнее — в поисках неизвестно кого; Алекс вертит головой со всеми за компанию.
Расставание получается скомканным: мама плачет и требует от Кьяры невозможного: чтобы она звонила каждый день и писала — хотя бы раз в неделю. Чтобы немедленно сообщила, как только устроится. У отца тоже глаза на мокром месте и у Алекса: как будто вместе с Кьярой уезжают все птицы — живые и мертвые; все мыши-полевки, все ястребы, все ложные нарциссы. Даже горы готовы сдвинуться с места и вместе с Кьярой погрузиться в автобус. Хорошо, что горы — большие, а автобус маленький, на заднее сиденье им не взлезть.
Автобус везет из К. четырех человек: Кьяру, синьора Моретти и пожилую пару туристов. Их могло быть и трое, но у синьора Моретти сломалась машина. Об этом он сообщил отцу, и мужчины успели перекинуться парой слов о преимуществах немецких автомобилей перед итальянскими, испанскими и французскими. Синьор Моретти с удовольствием пересел бы и на «японку», но тут возникает проблема с доставкой запчастей. Ждать их, в случае чего, придется едва ли не месяц, а как раз этого синьор Моретти позволить себе не может: он постоянно в разъездах, у него слишком много дел.
По сравнению с синьором Моретти дел у Алекса — кот наплакал, и ему ничего не остается, как следить за сестрой. Она уже скрылась в салоне, устроилась возле окна и по-прежнему вертит головой. На лице ее застыло выражение досады, очевидно, это реакция на пантомиму, которую мама разыгрывает перед стеклом. Она прижимает правую руку к уху, а левой набирает воображаемый номер — «не забывай звонить, моя родная!».