Понятно, в таких условиях регионы охраной периметра не озабочены. Соответственно и на его охрану деньги черпаются всё из той же нефтяной трубы.
Но куда страшнее, что искусственно унифицируемые регионы не заинтересованы друг в друге. Отсюда и внутренняя депрессия, и рост противоречий — не просто межрегиональных, но и межнациональных. Всё это нынче куда страшнее для России, чем любое давление извне периметра.
Не секрет: противоречия в политике далеко не всегда удаётся сгладить. В частности, потому, что практически всегда находятся желающие использовать их в своих интересах. И даже мимолётное противоречие может тогда обрасти чудовищно долгими последствиями.
Зачастую интересы, как и сами противоречия, сиюсекундны. Например, в 1991-м политики — в том числе и вожди — большинства республик СССР явно не задумывались, что случится на следующий день после развала страны.
Но порою противоречие ложится в русло чьих-нибудь долгосрочных планов. Скажем, печально знаменитый политический интриган Збигнев Бжезиньски в скандально известной «Великой шахматной доске» призвал внимательно исследовать все противоречия в России, подогревать и поддерживать их. Конечную цель поддержки он не скрыл: раздробить нашу страну на несколько государств поменьше, заведомо не способных конкурировать не то что с державой его нынешнего обитания, но даже с исторической родиной — Польшей.
Многие считают подобные антироссийские стратегии всего лишь выражением личных предрассудков, не верят в способность и желание государств — особенно демократий, где политические лидеры то и дело меняются — проводить в жизнь столь долгосрочные планы. Между тем история множества противостояний великих держав доказывает: внешняя политика чаще всего не зависит от внутренней — план, намеченный одной партией, часто доводят до конца её конкуренты. Скажем, холодная война началась при президенте от демократической партии Трумэне, а победителем в ней признан республиканец Рейган.
Мощным оружием западной победы оказалась всё та же нефть, хотя сейчас её пытаются сделать главным инструментом удержания российского единства. Американцы договорились с Саудовской Аравией — и цена нефти, с октября 1973-го удерживаемая на заоблачных высотах ограничением экспорта, рухнула. СССР несколько лет, при нескольких лидерах — от Андропова до Горбачёва — пытался перестроить экономику, посаженную с подачи Суслова на нефтедолларовую иглу. Но зависимость, накопленная за десятилетие, оказалась неизлечима. Внутрисоюзные противоречия, ранее скрытые общими экономическими интересами, вылезли на поверхность. И страна раскололась.