– Не хочу застукать Санта-Клауса за делом, – заявила она. – Если такое случается, ты не получаешь подарков.
Это прозвучало как скрытое обвинение, но мы все послушно засмеялись. Я понял, что спать она не пойдет. Если Элиз и уловила это, то ничего не сказала.
– Думаешь, с ней все в порядке? – спросил я у Элиз минут через пятнадцать.
– Не знаю, дорогой, – ответила она. – Надеюсь на это.
– Крис. – Бернд наклонился ко мне, его губы были красно-лиловыми, как будто он разделался с пакетиком виноградных «Скиттлс». – Я бы на нее не наседал. Конечно, у меня нет ребенка-подростка, но по рассказам моих учеников… Мне кажется, дети в этом возрасте лучше, чем нам представляется, знают, что для них хорошо.
Элиз решительно кивнула.
– Будем здоровы, – сказала она. – За то, чтобы отдавать им должное. – И подняла свой бокал.
Ну хватит. Я отодвинул стул.
– Что ж, вы можете оставаться здесь, а я пойду проверю, как там она, – сказал я, игнорируя их поднятые бокалы.
Уходя, я услышал звон хрусталя. Почему-то я взял свой бокал с собой и пересек вестибюль, как собственную гостиную. На пятом этаже я достал карточку-ключ и открыл дверь. Мы взяли сьют, но у Ли была своя комната. Я постучал к ней.
– Ли?
Никакого ответа. Я нерешительно открыл дверь. Я никогда не был назойливым родителем, и мне не нравилось создавать сейчас подобный прецедент, но в то же время я не собирался мириться с изводившей меня нервозностью. Я включил свет. Как и предполагал, постель была пуста. Никакой записки, конечно.
Я прикинул свои возможности. Обращаться за помощью к Бернду настроения не было, равно как и терпеть их с Элиз заговорщицкие глупые улыбки. Я быстро поищу сам, решил я. Куда бы я пошел в ее возрасте? В какой-то другой бар? Познакомилась ли она с мальчиком? Меньше всего мне хотелось обнаружить свою дочь, тискающуюся за тропическими папоротниками с каким-нибудь прыщавым подростком из Бельгии.
Я поставил бокал, переобулся и начал поиски. Обойдя за полчаса примыкающую к отелю территорию, я ничего не обнаружил. Ли не было ни у бассейна, ни в баре, ни в парке, протянувшемся до края скалы, откуда открывался вид на залив. Я взглянул на часы. Десять тридцать. «Может, она в горячем бассейне», – подумал я. В раздевалках при спортивном зале находились отдельные спа-зоны для мужчин и женщин. Может, она захотела расслабиться. Но как я узнаю? Попросить кого-то из женского персонала отеля заглянуть туда? Я решил, что выясню сам, раз уж я здесь.
И там я ее и нашел. Не в раздевалке, а в самом спортивном зале – такая возможность даже не приходила мне в голову. Ли занималась на бегущей дорожке, бежала быстро, по крутому подъему. Я подошел и нажал кнопку экстренной остановки. Ли слегка запнулась, когда дорожка вдруг замедлила движение, и резко повернулась ко мне. Никогда ни у кого на лице не видел я такого откровенного выражения эмоций. Со дня смерти Софи, если не считать случайных приступов паники или агрессивных вспышек на сеансах терапии, с которыми я всегда предоставлял разбираться соответственно Элиз и врачу, Ли оставалась отдалившейся, холодной, оцепенелой. Сейчас же она выглядела оскорбленной, разъяренной и попавшей в ловушку. Ее лицо, которое должно было быть красным от напряжения, пугающе побледнело, словно Ли собиралась упасть в обморок.