Снова ждем, отойдя в лес. Через некоторое время видим направляющегося в нашу сторону мужчину. Миколай выходит на тропинку. Минуту спустя до нас доносится:
— Да здравствуют партизаны! Да здравствует польская армия! Два года вас ждем. Когда избавите нас от швабов?
Новый наш собеседник слегка под хмельком, очень оживлен, полон энергии, и весь его облик как-то не вяжется с этой тихой деревушкой. Выясняется, что это он ехал ночью на телеге, возвращаясь из Гутова, куда отвозил пьяных немцев, приезжавших в деревню конфисковать провиант. Он быстро сориентировал нас на местности, точно указал, где находится Лодзь, и объяснил, что мы оказались на территории рейха, неподалеку от границы Генеральной Губернии[6].
— Вам здорово повезло. В двух километрах отсюда, в Вадлеве, — пост немецкой жандармерии, чуть дальше, в Грабицах, — погранпост, а рукой подать, в Мзурках, — полицаи. Вы угодили в самую что ни на есть середку этого треугольника… Все села вокруг выселяют. Перевозят сюда немцев из Бессарабии и Прибалтики. Нашу деревню тоже начинают помаленьку выселять, да, правда, не больно торопятся — земля у нас бедная.
Он охотно согласился нам помочь и отправился со Збышком искать контейнер. Сейчас это было для нас самым главным.
Згид прекрасно знал местность, и вот наконец радость — контейнер нашелся. Он лежал в поле за деревней метрах в восьмистах от дома Згида. Збышек вынул из него радиостанцию, а все остальное пока закопал. Было пять часов утра. Ниспосланный нам богом Михал Згид вызвался переправить нас ночью через границу в Генеральную Губернию, а пока предложил укрыться и передохнуть в лесной избушке своего соседа Воджицкого.
…Из леса выходим в полночь, разбившись на две группы: первыми идут Миколай и Сташек, за ними — Збышек, Игорь и я. У нас проводником Зигмунд Котёлек и Эдвард Воджицкий, рекомендованные Згидом и сразу же принявшие в нас горячее участие. Идем всю ночь, в темноте переправляемся через какую-то речку, переползаем поле. На рассвете выходим к деревне.
— Это Гомулин, — шепчет наш проводник, — теперь вы уже в Генеральной Губернии. Вон там, за шоссе, вон в том домике, — показывает он рукой, — живут Квапиши. Люди верные, помогут. Идите прямо к ним, а нам пора возвращаться.
Мы дружески прощаемся, и наши проводники растворяются в предрассветном тумане.
Поют первые петухи. Идем к указанному дому. Во дворе тихо, но изнутри доносятся голоса. Стучим и заходим в дом. У печи сидит старик, по избе снует девушка, как видно, его дочь. Здороваемся. Хозяева не выказывают ни малейшего удивления. Видно, они о нас уже знают. Откуда-то из-за печи тут же появляется молодой рослый мужчина и, доброжелательно улыбаясь, протягивает нам руку.