Командир, в последнее время почти неуловимый из-за частой смены квартир, принял нас на улице Малой в доме Заневской. Сообщение показалось ему настолько важным, что он срочно приказал привести в состояние повышенной активности все наши наблюдательные посты, имевшиеся теперь практически во всех концах страны. Арцишевский сделал вывод, что немцы замышляют что-то серьезное. Тут же, пользуясь случаем, он поручил ускорить отъезд в Краков Юрека Томашунаса с тем, чтобы расширить там сеть наблюдательных постов. До сих пор поступавшие с этого направления сведения не были регулярными и составляли известный пробел в нашей информации.
Вскоре из разных мест стали поступать сообщения о начавшейся перегруппировке гитлеровских войск. Из Пшемысля, превращенного в транспортно-перевалочную базу фронта, братья Межвинские доносили о всевозрастающей интенсивности перевозок войск, боевой техники и снаряжения. Иногда через эту станцию за одни сутки проходило до 36 воинских эшелонов и перебрасывалось свыше 13 тысяч солдат. Сотрудничавший с братьями Межвинскими Флигер, у которого были родственники в Берлине, сообщал о подготовке к крупному наступлению на юге.
Рымкевич, вернувшийся из поездки в Литву, привез информацию (от офицера авиационной части Рихт-Хофена) о том, что фюрер принял решение нанести удар на Кавказ с целью скорейшего овладения богатыми нефтеносными районами. Эти сведения подтвердил также и Янушевский. Достаточно достоверные данные о подготовке немцев к новому наступлению удалось получить Янеку через майора Сикорского.
Вся эта информация немедленно передавалась в Центр. Напряжение в эти дни было настолько велико, что Арцишевский работал чуть ли не круглые сутки, стремясь раскрыть истинные замыслы гитлеровцев и определить направления предполагаемого их удара.
О том, насколько большим доверием Центра пользовался Арцишевский и как высоко ценилось его мнение, свидетельствует тот факт, что ему было дано задание изложить свою оценку общего военно-политического положения и высказать соображения о возможных направлениях немецких ударов. Центр высоко оценил деятельность Арцишевского и всей группы «Михал» в целом[21].
Однако возросшая в этот период активность группы «Михал» обошлась очень дорого. И вскоре нам пришлось расплатиться за нее первым тяжелым ударом. Один из ценнейших наших помощников, Юрек Томашунас, попал в руки гестапо. При трудновыяснимых обстоятельствах, во время сбора донесений в Кракове, он был арестован местным отделением гитлеровской тайной полиции. Мы подозревали в предательстве одного из людей, с которым Юрек установил связь в самое последнее время. Арест Томашунаса дезорганизовал нашу работу — пришлось срочно ликвидировать все известные ему явки и заменить документы людям, с которыми ему доводилось общаться. Несмотря на пытки, Юрек никого не выдал. Однако полной уверенности, что гитлеровцы не напали на наш след по каким-либо другим путям, теперь не было. В частности, меня крайне озадачил визит на одну из моих квартир неизвестного молодого человека из Кракова, назвавшегося товарищем Юрека Томашунаса и предложившего свое сотрудничество. Он просил о встрече с командиром группы или его заместителем. Я пообещал ему содействие, но, наведя справки и узнав, что он был арестован вместе с Юреком, а сейчас разгуливает на свободе, прервал с ним всякую связь. Еще одна квартира оказалась проваленной.