Нащупав в кармане телефон, все еще мало сознавая, что делать дальше, она открыла список контактов. Что такое Гели говорила. Если однажды с ней что-то случиться, нужно сообщить ее брату. Ну да, брату. Гаю.
Елена не помнила, что она сказала, и что ей ответили. Просто стояла и смотрела на воду. Муть в голове постепенно исчезала, звуки становились громче и настойчивее.
Когда появился брат Гели – высокий темноволосый мужчина, виденный ею до этого лишь однажды, – она почти пришла в себя. И с ужасом уставилась на то, как он сбрасывает пальто, пиджак и туфли, а потом прыгает в воду.
– У него там ребенок был? – сочувственно спросила какая-то женщина. В ее голосе страх смешался с радостью от осознания того что она жива, а не тонет в ледяной воде. – Или жена?
– Сестра.
Елена подхватила оставленную мужчиной одежду и как могла, побежала к ближайшему берегу, не слушая фальшивых слов сочувствия и причитаний. Медики из добравшейся до них «скорой» пытались оказать ей помощь, но она соврала, что не пострадала. Им есть, кем заняться.
***
Погибших людей кто-то ждал, кто-то считал их частью себя и своей жизни. Они просыпались вместе, пили кофе, спорили, смеялись… любили и ненавидели. Может, они поссорились накануне и весь день не могли найти места от гнева. А сейчас узнали, что больше никогда не смогут попросить прощения. Смерть грустная штука.
Меня спасла большая, чем у людей выносливость и легкая одежда. Будь она чуть тяжелее, и я бы вместе с другими ушла на одно. Или не окажись рядом Гая, дотащившего меня до берега. Ему пришлось откачивать меня – я наглоталась воды и в какой-то момент как в песне «мое сердце остановилось, мое сердце замерло». Только не в романтическом смысле. Хотя конечно смерть могла получиться по всем канонам мелодраматических сериалов: шепот волн, жухлая листва и сногсшибательный мужчина, делающий прямой массаж сердца.
Я потерла ноющие ребра, щеки горели от смущения. Слова благодарности засияли глубоко-глубоко в горле, я пыталась выдавить их уже минут пять. Гай, покачиваясь с носков на пятки и сунув руки в карманы серых брюк, рассматривал висевший на стене акварельный пейзаж. Проблемы с вокализацией эмоций это у нас семейное.
– Ты мог погибнуть! – наконец сказала я и тут же замолкла. Честное слово лучше бы бессознательной прикинулась.
– Я знаю, что я должен, а что нет, – отрезал он. – Позволь мне хоть это.
– Гай…
Одним шагом преодолев разделявшее нас расстояние, он навис надо мной, упираясь руками по обе стороны и пригвождая к постели.
– Ненавидь меня, не разговаривай, избегай встреч все равно – пока это в моей власти, я не отдам тебя смерти.