– Подойди! – позвала она, и к ней подошел ее муж.
Глаза его были пусты как зеркало без отражения, как окна брошенного города. Он шагал как ведомая кукловодом марионетка.
– Ненавижу мужчин, не оправдывающих возложенных надежд. У тебя мой милый был только один плюс, ты не лез ко мне с советами, и не пытался править моим Домом. Но и пользы от тебя никакой … так что радуйся, твоя никчемная душонка поможет возродиться нашей дочери. – Она начертила круг кровью королевы, а достала трехгранный кинжал и вонзила ему в сердце.
Зеркало подернулось мутной пеленой, которая натягивалась, будто кто-то пытался пройти с той стороны в наш мир. Кастилла поднесла к зеркалу ладонь с парящим над ней лепестком огня.
– Дидем, я зову тебя! Приди! – и она погрузила руку в вязкое пространство зазеркалья.
Елена открыла глаза и с размаха ударила ногой голову Кастиллы. Тетушка свалилась на пол скошенной травой. Ментальная хватка тетки ослабла, и Елена оказалась на полу. Следом рухнули сдерживающие нас барьеры.
Из зеркала вылетали привлеченные волшебным огнем души, и они мало напоминали благожелательно настроенных родственников, мудрых и всепрощающих. Скорее свору голодных диких псов. В зале резко похолодало и сквозь Дымное Зеркало в комнату врывались порывы ветра и хлопья снега.
– Не давайте им касаться себя! – крикнула ведьма, и мое плечо обожгло болью от прикосновения пролетевшей мимо души.
– Ну и как их загнать назад? – Гай едва успел убраться с пути особенно рьяной сущности.
– В заклятии ничего об этом не говорилось, – честно признала ведьма, – так что будем импровизировать, – растянув губы в диком оскале, она оптимистично добавила: – Или умрем! Сегодня полнолуние, отличный день для смерти.
Кастилла не успела уклониться и одна из душ слилась с ней, покрыла ее прозрачной голубоватой пленкой и впиталась. Тело женщины конвульсивно дернулось, что-то будто пыталось вырваться… или устроиться в ней поудобнее. Рухнуло на пол, заскребло пальцами по мраморным плитам, дергая ногами и выгибаясь дугой. Рот, превратившийся в дыру с посиневшими губами, открылся, непрерывно извергая поток бессвязных слов на латыни. На щеках расцветали черные узоры.
Остолбеневшие мы увидели как то, что было Кастиллой, затихло и в один момент поднялось на ноги, будто невидимый кукловод дернул за веревочки. Свесившаяся на грудь голова поднялась, и острые клыки щелкнули как зубья капкана. По подбородку стекала струйка слюны пополам с кровью.
Мой оживший «погодный» кошмар – точно так же выглядели жертвы свихнувшейся ведьмы приносившей в жертву детей. Одержимая. Гизелла сидела на полу возле трона, обняв себя руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Души собрались вокруг нее, но не нападали.