Неслышно двигаясь по чердаку, я щелкала фотокамерой, установленной на моем телефоне. Отсняв все, что было нужно, я приготовилась спуститься вниз, но вовремя услышала голоса на лестничной клетке. Какой-то мужчина возмущался тем, что чердачный люк снова открыт. Ему вторила старушка. Я остановилась, ожидая, что жильцы дома поговорят и разойдутся. Но голоса становились все громче. К первым двум присоединился молодой женский голос.
– Петровна, на что вы там пялитесь? – вопрошал он.
– Да алкашня снова за старое взялась! Вот вишь, чердак нараспашку. Не иначе, бомжи снова там себе лежбище устроили!
– Ой, а это что за пятна? Кровь, что ли, Петровна?
Возникла короткая пауза. Я осторожно переместилась поближе ко второму люку. Если кто-то станет подниматься по лестнице, я смогу ретироваться, воспользовавшись им. Тем временем разговор возобновился.
– Поди, и правда кровь, – объявил мужчина. – Подрались, что ли? Только этого нам не хватало! Говорили ведь управдому – заварить люк – и делу конец!
– Ты бы, Игнаша, не ворчал, а слазил, поглядел, что там, на чердаке, делается, – скомандовала старушка.
– Делать мне больше нечего, как только бомжей по чердакам гонять! – возмущенно произнес мужчина.
– Мне, что ль, прикажешь на лестницу лезть? Я ведь полезу, ты меня знаешь! А свалюсь – смерть моя на твоей совести будет! – пригрозила старушка.
Лестница заскрипела и зашаталась. Видимо, старушка начала претворять свою угрозу в жизнь.
– Ладно, Петровна, не дури! – произнес мужчина. – Сам полезу. Слышь, отойди от лестницы. А то и вправду свалишься, костей не соберешь.
– Давно бы так! – довольно произнесла старушка.
– Ты только грязь оттуда не тряси. Я только в обед все мыла, – попросила молодая женщина.
– Не буду я ничего трясти, – пообещал Игнаша. – Люк закрою – и все. А внутрь пусть управдом лезет. Ему за это деньги платят.
Все, пора уносить ноги. Я приготовилась проскользнуть в люк, пока Игнаша будет подниматься. Но сделать этого я не успела. Голова Игнаши слишком быстро показалась в чердачном отверстии. Я быстро отступила в тень, прижавшись к стене. Нога задела какой-то предмет. Нагнувшись, я разглядела в темноте связку ключей. Сунув ее в карман, я затаилась.
– Чего там, Игнаша? – вопрошала старушка.
– Не видно ничего, темень кромешная. – Голос Игнаши звучал натужно, – Крышка за что-то зацепилась, не поддается.
Игнаша, пытаясь устранить препятствие, шарил рукой по полу. Мне было отчетливо видно каждое его движение. Вот он переместил руку вправо и уперся в плечо парня, которое мешало движению люка. Приглядевшись, Игнаша сообразил наконец, что служит препятствием. С громким криком он отдернул руку и отшатнулся от находки. Потеряв равновесие, Игнаша полетел вниз. Я воспользовалась произведенным им шумом, скользнула в чердачный проем и быстро спустилась по лестнице на площадку соседнего подъезда. Не задерживаясь, я сбежала по ступеням на первый этаж. Осторожно приоткрыв подъездную дверь, я убедилась, что двор пуст. Под покровом темноты я устремилась к машине. Скользнув на водительское сиденье, завела мотор и выехала со двора.