– Кто там? – через дверь спросила Ксения.
– Остромичев. Откройте.
Голос был, кажется, трезвым.
Ксения открыла дверь и в ужасе отпрянула. На пороге стоял человек с перевязанной головой, его рука скрывалась под полой пальто, а половина лица была просто лиловой.
– Кто вы? – выдохнула Ксения, боясь пошевелиться.
– Да не пугайтесь вы… – покривился ночной гость. – Остромичев я.
– А чего такой страшный? То есть… я хотела… что с вами случилось?
– Стася здесь?
– Папа! – уже неслась из комнаты Стася.
– Вы хоть бы отвернулись, ребенка перепугаете.
Он успел отвернуться, но девочка все равно увидела.
– Пап, тебя били? Прямо по башке?
– Стася, надо говорить «по голове», – быстро поправила ее Ксения.
– Вообще не надо так говорить. Это я на машине так… сюда ехал, скользко, ну и не вписался. Вообще-то я в больнице сейчас. Хотел раньше удрать, не мог гардеробщика найти. Пьют уже, гады… Стась, собирайся. Домой поедем.
– Но как же вы… такой… Как вы машину поведете? Еще и с ребенком, – с сомнением смотрела на него Ксения. Честно говоря, отдавать ему ребенка она побаивалась.
– А я не поведу, я такси вызову. У меня с машиной-то полный швах, так что только на такси.
– Тогда, вызывайте. Зачем ребенка одевать раньше времени?
– Пап! А у нас такой торт есть! – прыгала возле отца Стася. – Просто все ручки оближешь! Ксения Андреевна, мы угостим папу тортом?
– Хорошо, угостим. Сейчас пойду чайник ставить. А вы такси-то вызывайте…
Остромичев вызвал такси, которое обещали подать в течение получаса, а пока они сидели все втроем за столом, и Стася рассказывала отцу про утренник.
– …И Волшебник приходил настоящий! Правда-правда! Он вот шарик брал, а потом – ап, и нет шарика! А потом он у него в ухе был… И Дед Мороз был. Настоящий! И подарок мне привез! И еще я Золушку танцевала! Только у меня платье другое было! А Ксения Андреевна мне потом мультик показывала.
Ксения смотрела на Остромичева, пыталась представить рядом с ним Лизочку и никак не могла. Угрюмый, хмурый, слова лишнего не скажет… Здоровенный такой… Работает каким-то директором, а ни тебе костюма за корзинку баксов, ни галстука. Джинсы, пуловер… из-под пуловера виднеется воротничок рубашки. И взгляд такой колючий, жесткий… Как же с ним жилось-то этой легкой красавице? И в самом деле – Херасим. А еще было такое ощущение, что где-то она этого Херасима уже встречала.
– Вы бы матери-то позвонили, – на всякий случай напомнила Ксения. – Может быть, у нее тоже что-нибудь случилось. Сами говорите – дороги-то нынче…
– Я уже позвонил, – скрипнул зубами мужчина. – Нормальная у нее дорога… Скатертью.