Она села, поджав ноги под себя, и стала искать чем укрыться от холода. Ее сорочка, лиф и юбки были разбросаны далеко на полу. Александр подобрал свой плащ с того места, куда он упал, и набросил на нее.
— И ты засомневался. — Ее глаза были печальны. — Думаешь, а не был ли ты все это время прав.
Она накинула плащ на плечи, но он все равно видел ее груди и бледный живот.
И метку. Она будто подмигивала ему. Насмехалась над ним. Во что теперь ему верить?
Она вздохнула.
— Уколи ее.
— Что?
— Я хочу, чтобы ты уколол мою родинку своим шилом.
Он хотел было возразить, но когда она коснулась его щеки, слова замерли на губах.
— Чтобы знать наверняка, ты должен меня проверить. Так же, как проверял других.
Других ведьм.
Он отвернулся. Надел чулки и бриджи, рубашку и обувь. Тянул время, чтобы подумать. Он не раз обвинял ее в том, что она утаивала свои секреты. Теперь он сам должен сказать правду.
— До тебя у меня никого не было.
— Я имела в виду других… ведьм.
— Я тоже.
— Но я думала… — Она подтянула колени к груди и спрятала их под плащом.
— Я никогда никого не испытывал.
— Но они вызвали охотника на ведьм. Ты богато одет, ты вел допросы, и я подумала…
— То, что по моему расчету должны были подумать все. Моя семья может позволить себе хорошую шерсть. — Как и твоя когда-то, подумал он.
— Ты говорил, на твою мать навели порчу. Ты говорил, что она умерла.
— Все так и было.
— Значит, ты видел, как оно происходит, я знаю, ты был там, когда они…
Он кивнул. Воспоминание было частью их общей боли.
— О, я видел все. — И это зрелище преследовало его в кошмарах. — И не один раз.
— Но ты сказал, что учился у Скоби.
Ее худшее обвинение. И, кажется, с ноткой надежды на то, что это тоже окажется ложью.
— Да, но… — Что «но»? — Он не закончил мое обучение.
— Почему?
— Потому что я чуть было не отпустил ведьму на свободу. — Потому что не мог отличить виновную от невинной. Раньше не мог. А теперь?
— Но ты знаешь вопросы. Ты знаешь… все.
Он пожал плечами.
— После университета я работал помощником при суде. Я знал, как собирать необходимые для приговора доказательства. Вот и поехал сюда. Один. И это, — он очертил руками пространство вокруг себя, подразумевая приход, — это была первая моя проверка.
— И как? Ты прошел ее или провалил?
Когда-то — когда он пылал раскаленным добела желанием мстить — все было так просто, но теперь было сложно разглядеть за этим что-то помимо боли, растерянности и страха. Сложно отличить зло, творимое Сатаной, от того, как поступали друг с другом сами люди.