Он перекатывал шило в пальцах, зная, что это меняет все. И ничего.
Судья поднял голову. Раскаяние на его лице сменилось решимостью.
— Вернешься назад без меня. Я еду в Эдинбург. Скоби необходимо остановить.
— Но вы нужны мне. Нам надо забрать этих женщин, увезти их куда-нибудь, приостановить это безумие…
— Скажешь, что поговорил со мной, и я разрешил их забрать. Я выпишу тебе ордер. Возможно, этого хватит.
— Возможно? «Возможно» меня не устраивает. Эти женщины, они прошли через такое…
Маргрет.
Нет, признание в том, что он хочет спасти любимую женщину, не убедит судью в его здравомыслии.
— Говоришь, обвиненных трое?
Он кивнул.
Форбс покачал головой, и Александр понял, что дискуссия окончена.
— Каждый день задержки увеличит это число десятикратно, пока Скоби и его братия рыщут по стране. — Он потянулся к шилу. — Это я забираю с собой.
Александр нехотя передал ему шило, понимая, что его делу оно не поможет. В Кирктоне им не пользовались.
Форбс наскоро нацарапал ордер и скрепил его печатью.
— Сразу после поезжай в Эдинбург. Мне понадобятся твои свидетельские показания против него.
— Как только освобожу невиновных.
На лицо Форбса набежала тень сомнения.
— Падеж скота и смерть ребенка еще можно объяснить естественными причинами. Но ты упомянул одержимую девицу.
Он кивнул.
— Пусть дознаватели бывают мошенниками, — молвил Форбс, — но настоящие ведьмы все равно существуют. Твои женщины могут быть виновны.
— О, я вовсе не оспариваю, что среди нас орудует Дьявол, — торжественно заверил он судью, когда тот вручил ему ордер.
Орудует да только не через тех, на кого обычно думают люди.
***
Настоящие ведьмы все равно существуют.
В конечном итоге ничего из того, что он мог предпринять, этого убеждения не изменит. Ни его бешеная гонка обратно в Кирктон, ни горячая речь перед священником и графом об уловке Скоби и его предстоящем аресте.
Он застал их обоих в башне, сидящими за обеденным столом, и все время, пока объяснялся перед ними, мог думать только о том, что где-то над ним сидит в заточении Маргрет. Он хотел быть с нею, обнимать ее, пока она оплакивает гибель матери.
Но вопросы о ней не принесут им обоим ничего хорошего.
Закончив, он выложил на стол подписанный Форбсом ордер с разрешением перевезти обвиненных женщин в Эдинбург. Помолчав, Диксон покосился на Оксборо и, наконец, заговорил:
— Мы будем молиться о том, чтобы ни Джеймс Скоби, ни его ученики не избежали Божьего правосудия. Однако в нашей деревне он не работал. Ничего из вашего рассказа здесь не происходило.