Широкая лента пассажирского транспортера, в простонародье – «тянучка», несла приятелей к лифтам восточного проезда. Нескончаемая вереница белых дверей с крупными оранжевыми цифрами быстро уплывала куда-то за спину. Слева бежали навстречу остроносые светлые стрелки разметки, нанесенные на темно-серую гуттаперчевую поверхность правой полосы, бойко текущей в обратную сторону.
Доехав до каньона восточного проезда, огороженного по краю никелированными перилами, приятели перешли на полосу, двигавшуюся к центру слоеного пирога. На консольных галереях, подвешенных с двух сторон от пропасти центрального проезда, было куда многолюднее, чем в периферийных коридорах яруса. Джей и Фил кивали встречным знакомым.
Немного не доезжая до центральной площадки купола, где четыре куска пирога соединились между собой широкими пешеходными мостиками, Фил сказал: «Стоп». Серая лента моментально замедлила ход и встала. Белые стрелки, очерчивающие ее с краев, деформировались, сжимаясь в одну сплошную линию. Фил и Джей перешли на твердую поверхность пола, и тянучка с облегчением побежала дальше, растягивая на ходу свою серую поверхность.
– Господин Лагран, как ни крути, очень важная шишка, – говорил Фил, направляясь к стеклянной колонне ближайшего лифта. – А может, на Земле окончательно зашли в тупик, если посылают эксперта с чрезвычайными полномочиями.
– Но ведь в Комитете по Экспансии все равно будут какие-то обсуждения, – предположил Джей.
– Необязательно. Совсем не обязательно.
Лифт гостеприимно растянул в стороны створки дверей.
– Говорят, председатель безоговорочно доверяет Лаграну… – говорил Фил, вворачиваясь в просторную кабину. – Десятый, пожалуйста…
Десятый ярус был целиком отведен под нужды здорового досуга жителей купола. Кроме бассейнов и спортивных площадок, здесь имелось несколько парков, засаженных разнообразными пихтами-кактусами, солярий, где можно было всласть поваляться под лучами трикстеррианского желтого карлика и даже молельный комплекс на любой вкус любого конфессионера. Несколько десятков небольших кафе и баров было раскидано по всему этажу. Время от времени старые кафе вдруг исчезали с привычных мест, а новые появлялись в совершенно неожиданных закоулках. Даже такие закоренелые скептики, как Фил Розенштайн, признавали, что в этом есть некоторая свежесть и интрига.
Двери лифта разъехались, и приятели вышли на полукруглую площадку, от которой разбегались в стороны несколько дорожек, выложенных светлой синтетической плиткой. За бордюром площадки по ухоженному полусинтетическому газону медленно полз маленький киберсадовник. Чуть дальше, буквально в двадцати метрах от лифта, сплошной стеной начинался выверенный по линеечке лес из японской карликовой сосны в широких низких горшках. Между горшками полз еще один робот, время от времени погружая длинную иглу манипулятора в почву.