— Это ведь не совсем ваша территория, — заметил один.
— Должен признаться, у меня особый интерес к покойному, — ответил Ребус.
Шивон, стоявшая рядом, шепнула ему на ухо:
— До них еще не дошла новость, что нас отстранили.
Ребус молча кивнул. Они направились к ползавшим по земле гомповцам. Дежурный врач, который уже констатировал смерть, подписывал официальные бумаги. Фотограф щелкал вспышкой; лучи фонариков шарили по траве в поисках улик. Дюжина полицейских, выстроившись в цепь, держала незваных зрителей на расстоянии от места происшествия, которое уже огораживали желтой лентой. Дети на велосипедах, матери с малолетними детьми в колясках. Ничто так не притягивает к себе любопытных, как место преступления.
— Тут стояла палатка моих родителей, — объявила Шивон Ребусу, сориентировавшись на местности.
— Думаю, это не они оставили после себя такой беспорядок.
Он поддал носком ботинка валявшуюся на земле пластиковую бутылку. Все вокруг было забросано мусором — разорванные плакаты, смятые листовки, упаковки от фастфуда, шарф и одна перчатка, детская погремушка и памперсы… Кое-что гомповцы взяли для исследований — вдруг обнаружатся отпечатки пальцев или следы крови.
— Не хочу подходить ближе, — сказала Шивон.
Ребус пожал плечами и прошел вперед. Распростертое на земле тело Гарета Тенча остывало. Он лежал лицом вниз, подогнув под себя ноги, словно смерть настигла его в прыжке. Голова повернута вбок, глаза открыты. На спине куртки расплылось темное пятно.
— Похоже, ударили ножом, — сказал Ребус, обращаясь к доктору.
— Причем трижды, — подтвердил тот. — В спину. И раны, как мне кажется, неглубокие.
— Достаточно и таких, — заметил Ребус. — А что за нож?
— Пока трудно сказать что-то определенное. — Доктор глянул на него поверх узких очков. — Ширина лезвия примерно дюйм, может, чуть меньше.
— Что-нибудь пропало?
— При нем было немного наличности… кредитные карточки и прочее. Так что никаких проблем с опознанием. — Доктор устало улыбнулся и протянул Ребусу дощечку с закрепленными на ней документами. — Можете подписать документы, инспектор…
Ребус поднял руки:
— Я не задействован в расследовании, док.
Врач посмотрел на Шивон, но Ребус отрицательно замотал головой и сам пошел к ней.
— Три колотые раны, — сообщил он.
Шивон, не сводившую пристального взгляда с лица Тенча, похоже, била легкая дрожь.
— Озябла? — спросил Ребус.
— Это точно он, — негромко произнесла она.
— А ты считала его бессмертным?
— Я не о том.
Она не могла оторвать взгляд от трупа.
— Я думаю, нам придется кое о чем рассказать.
Ребус оглянулся по сторонам в поисках возможного собеседника.