Девушка схватила его, но не смогла удержать. Он потек в руках охотницы черным дегтем и растворился бы в собственном сне, если бы Туан не оказался рядом, накинув тонкую нить, напоминающую леску, на шею существа. Оно забилось, вывернулось, срывая с себя удавку вместе с кусками кожи. Затем я получил возможность наслаждаться дракой охотников с химерой. Тайгер отлично их выучил. Точные, четкие удары его учеников не давали существу сбежать, хотя им доставалось тоже. Кеута отлетела к стене, сбитая длинной конечностью, с которой все стороны разлетались ошметки тьмы. Но тут же вскочила и ударом ноги заставила создание дэймоса рухнуть на пол. Туан снова захлестнул на нем удавку.
Мне бы хотелось посмотреть, чем закончится этот поединок, более того, вмешаться самому, но здание чувствительно тряхнуло, а нам надо было вытаскивать Никоса.
Я бросился к двери, замаскированной под стенную панель. Потрясенная Хэл поспешила помочь мне отодвинуть ее. Первая нырнула в открывшуюся щель и подбежала к человеку, лежащему на столе в крошечном душном закутке.
На первый взгляд то же самое лицо. Но затем становилось понятно, что оно другое — мягче, более юное, и боль на нем была настоящей. Ржавая цепь, припаянная к кольцу в стене, перетягивала его щиколотку. Грудь, живот и ноги покрывали длинные царапины, часть еще сочились кровью, которая впитывалась в лохмотья изодранной одежды.
Чтобы получить всю силу, дэймос должен был собственноручно убить человека. Но сейчас он не мог сделать этого — тратил время и силы на разрушение сна, который так любовно выстроил, и создание этой подделки, декорации, заменившей настоящего Никоса. Если бы мы ушли с мороком — убийца получил бы недостающий десяток минут, взялся за реального парня, и Никос из этого сна уже не вышел. Значит, сейчас настоящий дэймос где-то близко. Совсем рядом. Или, если у него достаточно осторожности, — бежал.
Я разбил цепь несколькими ударами ножа, привычно выхватив его из сна.
— Как ты догадался, что это не он? — Ученица с тревогой заглядывала в бледное, мокрое от пота лицо пленника.
— Опыт, — снова невесело улыбнулся я. — Большой опыт, Хэл. Охотники тоже догадались почти одновременно со мной.
— И все же?
— Истинная суть проглянула. Когда у меня будет время, я составлю для тебя психологический портрет этого дэймоса.
Я поднес нож к ранам Никоса и, перевернув плашмя, начал вести по ним, перекачивая свою силу, мысленно стягивая порезы. Медленно, мучительно, осторожно.
Веки Никоса дрогнули, плывущий взгляд серо-зеленых глаз остановился сначала на мне, потом переместился на Хэл.