Определенно дэймос был чрезвычайно наблюдателен. И ни одна деталь не могла укрыться от него. Азарт и предвкушение интереснейшей, сложной работы охватило Герарда.
— Леандр был свидетелем преступления, и мне надо вытянуть из него подробности. Или хотя бы расшатать восприятие, чтобы он захотел вспомнить.
Мэтт взял стул, поставил его напротив и уселся, не сводя прищуренных потемневших глаз с лица прорицателя.
— Эринеры иногда обращаются в наш центр, когда с делом возникают сложности. И я время от времени оказываю некоторые услуги стражам порядка.
— Оракул-криминалист, — прокомментировал дэймос одобрительно. — Что на этот раз? Членовредительство? Ограбление? Убийство?
— Подозревают доведение до самоубийства. Молодая девушка. Успешная, самостоятельная, жизнерадостная. Прыгнула с моста Фаласса в реку. Леандр проходил по противоположной стороне и видел последние мгновения перед прыжком. По версии следствия, врагов у нее не было. Проблем на работе и в личной жизни тоже. Ее все любили.
— Ложное впечатление, — задумчиво произнес Мэтт, глядя на умывающегося кота. — У меня тоже сплошные успехи на работе, блеск в личной жизни, и ко мне загораются симпатией все, кто со мной общается, если я этого хочу. Но порой самому хоть головой в воду или об камень.
Герард, впервые увидев истинные чувства дэймоса, спросил осторожно, не желая спугнуть неожиданную откровенность:
— Что так?
— Издержки профессии, — хмыкнул Мэтт, вновь «закрываясь», и поднялся. — Ладно. До встречи. У меня во сне. Сегодня в шесть, тебя устроит?
— Вполне.
— Тогда не опаздывай. — Он пошел к двери, взялся было за ручку и оглянулся: — Представляю, сколько хлама тебе нужно таскать с собой, оракул. Чашки, подушки, надеюсь, до столов и кресел не доходит… переходи на пуговицы, не пожалеешь. Аякс, до свидания.
— Р-рна, — ответил кот с подоконника.
Мэтт рассмеялся и вышел.
— Это самый странный дэймос из всех, что мне довелось встречать, — сказал Герард.
Уже вечером, дома, оракул поставил в изголовье чашу с вином и лег на кровать. Каркас из натурального дерева скрипнул под тяжестью его тела. Затем он опустил на ладонь чашку Мэтта, а под голову сунул подушку, которую держал Леандр. Для прорицателя было не сложно действовать с двумя, а то и тремя предметами. Он просто плавно переходил из одного сновидения в другое.
Аякс запрыгнул на постель, протопал к голове прорицателя и, сосредоточенно сопя, улегся рядом, свернулся клубком, старательно прижимаясь к уху Герарда горячим шерстяным боком. Глубоко вздохнул и замурчал. Громко, переливчато, умиротворяюще. Оракул закрыл глаза, погружаясь в этот рокот, заполняющий собой всю комнату… весь мир. Несколько мгновений покоя, покачивания на уютных волнах тепла, и сон накатил на него, во всю ширь открывая невидимые двери.