В одной из прошлых экспедиций, очутившись в теле арха, он тоже лишился дара к перемещению, но там повод был другой, не внешняя блокировка, а потеря активности мозга, внедренного в чужую плоть[30]. Тот случай научил его осторожности. Верно сказал Йездан Сероокий: тот, кто взвешивает свои поступки, живет дважды – за себя и за неразумного собрата, коему не хватило мудрости и терпения.
Портал открылся. Ментальный барьер тоже исчез, но о его причинах и действии стоило поразмышлять – в теории считалось, что телепатическая связь не поддается экранировке. Вот только погода для размышлений была неподходящей – ураган с яростью набросился на Ивара, оттесняя его к торосам. Вечная метель Ххешуша засыпала снегом термокостюм и визор шлема. Он вспомнил об Алисе и своих коллегах, о ласковом прибрежном ветерке, о жарком солнце над Морем Тысячи Островов и о своем обещании вернуться к седьмому часу ночи. Обещание сдержать не удалось – по времени станции уже близился полдень.
«Пора возвращаться», – решил Тревельян, но не успела эта мысль воплотиться в действие, как лед под ним содрогнулся. Не устояв на ногах, он рухнул в сугроб и лежал на спине, глядя, как пляшут и раскачиваются торосы. С их верхушек срывались ледяные глыбы, хлопья снега бешено кружили в морозном воздухе, и со всех сторон слышался протяжный скрип – вероятно, новые трещины пересекали равнину.
«Дед?.. – подумалось ему. – Неужели дед швырнул еще одну порцию взрывчатки?..»
Но это было невозможно – «Дельфин» находился сейчас над экватором, и Командор, разумеется, знал о разведке Ивара на Ххешуше.
К тому же ничего не взрывалось, не сверкал огонь, и колыхания почвы шли изнутри, словно под ледяным щитом ворочалось нечто чудовищно огромное. «Пробуждается тварь? Не его ли визит стал тому причиной, и чего ожидать в ближайшую минуту? Должен ли он уйти или…»
В нескольких сотнях метров от него лед с грохотом расступился, и в воздух выстрелил фонтан черной вязкой жидкости. Против ожидания, она не опала и не расплескалась по снегам, а вытянулась колонной с шаровидным утолщением на верхушке. Шар внезапно раскрылся, разбросав во все стороны змееподобные щупальцы или узкие длинные лепестки – они шевелились, трепетали, скрещивались, формируя какое-то странное устройство, развернутое к небесам. Одновременно цвет протоплазмы начал меняться, чернота словно сползала в лед, уступая место яркому металлическому сиянию. Ивару казалось, что высокий штырь, поддерживающий оконечную конструкцию, довольно тонок, но бушевавший над Ххешушем ураган не мог его поколебать. Сверкающая колонна пронизывала снежные вихри и тянулась вверх, словно грозящее небу копье.