– Все в порядке, капитан?
– Более или менее. – Скворцов с трудом подавил зевок. Затем потянулся, расправил плечи и, добавив в голос бодрости, произнес:
– Вахту сдал!
– Вахту принял.
Берзинь покосился на кресло с коконом и вздохнул. Ему предстояло сидеть тут шесть часов, томиться в боевом снаряжении, хотя никакой схватки не намечалось, и вражеские корабли не поливали «Тир» огнем и не забрасывали ракетами. Однако порядок есть порядок! Полагалось, чтобы при стрельбах вахта была упакована по уставу.
– Отдыхайте, капитан, а я продолжу наше скучное занятие. Кстати, на обед сегодня уха, салат из мидий и лососевые стейки. Рекомендую!
Приняв душ, Скворцов распорядился, чтобы обед доставили в его каюту, перекусил и заснул. Разбудила его тихая трель вокодера.
Он обладал хорошим ощущением времени и тем, что опытные капитаны называют «чувством корабля», слиянием со своим судном. То и другое подсказывало, что второй помощник Стилк еще не принял вахту у Берзиня, и значит, он проспал часа три или четыре. При запуске торпед палуба и переборки слегка вибрировали, но сейчас этого не замечалось – вероятно, продолжался обстрел из аннигиляторов. «Если нет торпедных залпов, проклятый камень еще держится…» – подумал капитан, зевая. Зачем же его разбудили?..
– Слушаю, – буркнул он, повернувшись к вокодеру. – Раздолбили булыжник? Или нет?
– До вахты Стилка закончим, – раздался взволнованный голос первого помощника. – Но, капитан…
– Что там еще на нашу голову? Докладывайте, коммандер!
– Сообщение от флагмана: щит прорван еще в трех местах. Крупные тела, такие же, как это… А за ними – рой астероидов помельче, от километра-двух до тридцати.
– Напророчили нильхази… Чтоб их перекосило вдоль и поперек! – пробормотал Скворцов и начал торопливо одеваться.