— Да, это правильно.
— Никогда в своей жизни вы ее не видели?
— Нет, сэр.
— Можете приступать к перекрестному допросу, — объявил Касуэлл.
Мейсон внимательно посмотрел на свидетеля.
— Знали ли вы, что ваша фамилия указана в завещании Лоретты Трент? — спросил он.
Свидетель колебался.
— Отвечайте на вопрос, — сказал Мейсон. — Знали ли вы об этом?
— Я знал, что мне завещается какая-то сумма, но размер ее не знал.
— Тогда, значит, вы знали, что после ее смерти вы будете довольно состоятельным человеком?
— Нет, сэр. Я не знал, сколько мне завещается.
— Откуда вам известно, что ваша фамилия указана в завещании?
— Она сама мне сказала.
— Когда?
— Три, четыре, а возможно, и пять месяцев назад.
— Вы много занимались поварским делом, приготавливая пищу для Лоретты Трент, не так ли?
— Да, сэр.
— Вы использовали большое количество чеснока?
— Да, она любила чеснок.
— Известно ли вам, что чеснок является идеальным средством, чтобы заглушить вкус порошкового мышьяка?
— Нет, сэр.
— Клали ли вы мышьяк в пищу, которую вы готовили для Лоретты Трент?
— О, ваша честь, — вмешался Касуэлл. — Этот вопрос совершенно к делу не относится. Он оскорбителен для свидетеля, и о нем ничего на прямом допросе не говорилось. Это неправильное ведение перекрестного допроса.
— Я думаю, что это именно так, — постановил судья Грейсон, — если защита не сможет увязать его с материалами допроса. Он справедливо задавал вопросы, получает ли что-либо свидетель по завещанию, но последний вопрос — это уже совершенно другое дело.
— Я хочу показать, что трижды делались преднамеренные попытки отравить мышьяком Лоретту Трент. По крайней мере в одном случае симптомы отравления появились после употребления пищи, приготовленной свидетелем, — сказал Мейсон.
У судьи Грейсона расширились глаза, он подвинулся вперед.
— И вы можете доказать это?
— Я могу доказать это, — сказал Мейсон, — получив соответствующие показания.
Судья Грейсон отодвинулся назад.
— Возражение снимается, — постановил он. — Отвечайте на вопрос.
— Я никогда не клал никаких ядов в пищу госпожи Трент, — сказал Иган с возмущением. — Мне ничего не известно ни о каком яде. Я не знал, что ее пытались отравить. Мне известно, что у нее были сильные боли в желудке, мне сказали, что частично причиной этого была острая пища. Поэтому я отговаривал ее от употребления пищи, приготовленной вне дома. Для вашего сведения, господин Мейсон, я совершенно ничего не знаю о мышьяке.
— Вы знали, что смерть Лоретты Трент вам выгодна, не так ли?
— О, минуточку, минуточку, — вмешался Касуэлл. — Это неправильная интерпретация слов свидетеля.