— Фил Болдуин наблюдал за нами из окна, — с удрученным видом сообщила Оливия в тот момент, когда Льюис выезжал через ворота предприятия и вливался в поток машин.
— И?.. — бросил на нее Льюис хмурый взгляд.
— Он наверняка что-то заподозрил. Никогда такого не было, чтобы мы вдвоем уезжали куда-нибудь средь бела дня.
Льюис хмыкнул.
— Конечно, человек со столь сомнительными моральными принципами мыслит весьма однобоко.
Оливия промолчала. Она не хотела напоминать Льюису, что Фил наверняка заметил их отсутствие на рождественской вечеринке. Он не мог не заметить, поскольку Оливия сначала флиртовала с ним, а потом исчезла вслед за боссом, да еще с бутылкой шампанского в руках. Поскольку ни один из них не вернулся, Филу не составило труда сложить два и два, а получив четыре, он, к сожалению, не ошибся.
— Я знаю, в каком направлении работают мысли, Оливия, — произнес Льюис. — Но подозревать и знать наверняка — разные вещи. Фил достаточно разумный человек, чтобы понимать, что распространение сплетен о своем работодателе чревато увольнением и разбитой физиономией.
— Хорошо, если это так.
— Поверь, если он скажет хоть слово, вылетит с работы в тот же день.
— О да! Это немедленно остановит все слухи, иронично заметила Оливия.
Льюис бросил на нее удивленный взгляд.
— Это оборотная сторона твоей натуры, неизвестная мне до сих пор?
Оливия покраснела и отвернулась к окну.
— Не надо обижаться. Я люблю остроумных женщин.
— А я не люблю, когда в моей жизни возникают проблемы.
— Работать на меня стало для тебя проблемой?
— Уехать средь бела дня из офиса вместе — проблема. Все-таки я должна доверять своим инстинктам. Мне следовало уволиться еще пять недель назад.
— Я бы не принял твое заявление.
— Ну, это вряд ли. Если вы забыли, могу напомнить, что служащие имеют право уволиться.
— А ты — нет!
— Почему?
— Потому что я запрещаю.
— Он запрещает! — воскликнула Оливия насмешливо. — Надо понимать, что это проглянула оборотная сторона вашей натуры, да? Льюис, вам кто-нибудь говорил, что вы бываете эгоистичны и очень упрямы? спросила Оливия.
— Мама иногда отмечает эти мои добродетели, хмыкнув, сухо ответил он.
— А ваша жена? — не удержалась Оливия и тут же заметила, как губы Льюиса сжались в тонкую линию.
— Она тоже упоминала их при всяком удобном случае.
Оливия сгорала от желания спросить, почему они расстались, но в последний момент прикусила язык.
— Вот мы и приехали, — произнес Льюис, паркуя автомобиль на стоянке возле здания суда. — Здесь много кафе, и все они очень людные. Думаю, сплетники могут отдыхать.