– Боже, как поздно! - вдруг воскликнула Нэнси, взглянув на часы. - Через два часа нам уже вставать. Что же вы не остановили меня.
Он пожал плечами.
– Мне приходилось спать и еще меньше. Вы очень интересно рассказывали.
Что-то, промелькнувшее в его глазах, заставило ее насторожиться. Она вдруг поняла, хотя и слишком поздно, что рассказывая о себе, непроизвольно разрушила разделявшую их стену. Резкими, отрывистыми движениями девушка снова начала вытирать стойку.
– Я сейчас закончу, вам ни к чему здесь оставаться.
– Не волнуйтесь, я подожду.
Дрожащими руками Нэнси бросила тряпку на край раковины и, выдавив из себя улыбку, обернулась к нему.
– Видите? Вот и все. Сейчас бы только добраться до подушки. А вы тоже устали?
Дональд уже представил ее в постели - своей, - и разговор о сне показался ему совершенно неуместным. Сделав неопределенный жест, он встал рядом с дверью, пропуская ее.
– Проходите, я выключу свет.
Ее ладони вспотели, в горле пересохло. Нэнси взбежала по лестнице и остановилась включить свет. Не успела она сделать и шагу, как услышала:
– Если у вас будут еще проблемы со сном, разбудите меня.
Уходи, поблагодари его за заботу и сразу же уходи, твердил ей внутренний голос. Но, с другой стороны, она боялась показаться невоспитанной дикаркой. Ведь только благодаря ему к ней снова, хоть и ненадолго, вернулось спокойствие, и потом что же, она так и будет бегать от него как затравленный заяц.
– Думаю, в этом нет необходимости, - ответила она, обернувшись к нему. - Но спасибо за предложение. И извините, что до смерти вас заболтала.
– Ну что вы, мне было так интересно. Он стоял внизу лестницы, не сводя с нее глаз. На щеке у нее осталась мука, милая, белая пыльца, от одного вида которой у него помутилось в голове. Порыв страсти, обжигающей и рассылающей пламя во все утолки тела, властно толкал его к ней. Осторожно, предостерег он себя. Ты знаешь, через что она прошла. Не доставляй ей новой боли.
Поцелуй, беззвучно умолял он. Всего лишь один поцелуй. Ему больше ничего не надо. Но сознавая всю полуправду этой своей мольбы, он медленно стал опускать голову и резко остановился, когда увидел ее полные тоски глаза. Паника, плясавшая в них, болью отозвалась в его сердце. Он никак не ожидал, что кто-то, не произнеся ни звука, может причинить ему столько мук.
– Поцелуй, Нэнси, - хрипло прошептал он. - Я просто хочу поцеловать тебя перед сном, и больше ничего.
Он стоял с опущенными руками и смотрел на нее молящим, немигающим взглядом. Инстинктивно Нэнси понимала, что ему легче дать оторвать себе руку, чем нарушить слово. Но глаза его были полны такой нежной любви и горячей страсти, что она невольно испугалась.