Служанку долго искать не пришлось. Только вышли из Аннушкиных покоев — мычание. Заглядываем в сенях под лавку… Из-под лавки торчат четыре ноги. Стандарт: две голых — женских, две обутых — мужских.
Вытягиваем за ноги мужика. Один из гостей. Пьяный, спит. Начал, было, вякать. Потом свернулся тут же на полу калачиком и засопел. Следом выбирается служанка и мычит. Она ж немая! Её и не спросили. Мужик на ней и заснул, а выбраться она не смогла — лавка мешает.
Барон Пампа, начиная своё знаменитое турне по кабакам Арканара, пересказывал благородному дону Румате недовольство баронессы по поводу баронских гостей: напьются, облюют весь замок, служанкам подолы пообрывают. А хозяйке убирать. У нас тут хозяек нет — всё сам, всё сам. Пошли, Суханище, пьяных гостей… оптимизировать.
Я уже говорил, что переход с местного пива и 8-12 градусной бражки на мой продукт с 16–20 градусами, даёт для здешней публики совершенно разрушительный эффект. Умом-то я и раньше понял, а толком не прочувствовал, не предусмотрел последствий. Понятно, что в любой большой подвыпившей компании есть несколько особо трезвых и несколько избыточно пьяных. Но сейчас «средняя точка» сильно сместилась.
Начали собирать гостей по подворью — в конюшне складывать. Хорошо, что у меня ни Сухан, ни Ивашко… Ноготок, правда… Чарджи, как обычно, ушился с какой-то… А где мой «железный дровосек»?
В пиршественной зале стало ещё темнее: часть факелов прогорела и погасла. На верхней части стола, не обращая внимания на заснувшего с открытым ртом Акима, сидела кучка самых упорных ветеранов. Они периодически стукали кружками, поднимая тосты за отсутствующих и присутствующих. Но ни поднять, ни выпить — сил уже не было. Как и сил прекратить, завершить, расстаться и убраться. Такое… патовое состояние компании.
Я уже собрался отправить дедов спать, когда моё внимание привлекла ещё одна группа, засидевшаяся за столом. Наш попик, его дядя — игумен и мой Чимахай. Я поймал его взгляд и подошёл.
— Как посиделось? Никодим, ты дядю у себя уложишь? Может, надо чего?
— Спаси тебя бог, отроче. Хорошо погуляли. И еды вдоволь и выпивки. Теперь вот разговоры разговариваем. И про тебя — тоже.
Я внимательно присмотрелся к игумену. Первое впечатление — ничего особенного. Русые волнистые волосы, русая борода лопатой, простоватое широковатое лицо, курносый нос. Лобешник высоковат. Ну, тут как мама родила. И настороженный взгляд из-под густых бровей. На правой ладони — поперечный шрам через всю руку. Меч ладошкой останавливал?
Ага. Убрал. А на тыльной стороне — пороховой ожог. Факеншит! Здесь же нет пороха! Но характерная россыпь синих пятнышек…