— Это вас ист дас, грубо говоря? То есть пуркуа? — тихо спросил очухавшийся артиллерист.
— Давай этот бронетранспортер угоним! — ответил тоже тихо водила.
Услышавшие эти слова бойцы с заднего сидения стали вертеть головами. И точно — метрах в ста впереди стоял гробообразный здоровенный кузов на гусеницах. Задняя двустворчатая бронированная дверь была открыта, и там сидел, поглядывая в их сторону человек в черном комбинезоне.
— Если он там один — то я за! — сказал тихонько Семенов. Ему уже сразу понравился этот мощный бронированный грузовик.
— Да хоть и два! — бодро заявил Середа — сейчас мы их уработаем! Чур, я первый!
Подъехали. Немец сидел и флегматично на них поглядывал. Семенов почему-то сразу решил, что это тыловой чмошник. Технарь какой-то. Больно у него вид был не боевой, и комбинезон засален и замаслен. Да и старый уже.
Не слезая с вездехода, Середа о чем-то бодро спросил сидящего в бронетранспортере. Тот вяло и без особой охоты ответил. Середа удивился, потом опять спросил техника о чем-то. Семенов вылез вроде как размять ноги, огляделся. Вокруг было настолько явно безлюдно, что просто сразу же понятно, что немец тут один — одинешенек.
Вблизи этот бронетранспортер смотрелся еще более солидно, чем со ста метров. Грубая, толстая броня, которую можно было бы сравнить с танковой, во всяком случае, на глазок (а видел сейчас Семенов самую суть вещей насквозь) толще, чем у погибшего танчика «Дочь Антилопы». Да и, пожалуй, не хуже, чем у других, не тех, что ворошиловский — тоже. Вот то, что в щитке наверху не было пулемета, а ящики по бортам были раскрыты настежь, что давало стоящему гиганту вид сиротский и покинутый, словно заброшенная изба с распахнутыми пустыми дырами окон и дверей, бойца насторожило. Не выглядела эта техника боеспособной, хоть и бодро стояла на своих разлапистых гусеницах и странных дырчатых колесах, таких же, как и на их вездеходе, только у вездехода конечно колесики были маленькими, словно игрушечными.
— Мудрят фрицы — подумал со смешком Семенов — все что-то химичат, то к трактору мотоцикл прилепили. А тут вон явно грузовик ополовинили. Колеса-то передние чисто от грузовика резиновые.
— Пойду фрица уработаю — тихо шепнул Середа, повернувшись к товарищам.
Не спеша слез и вразвалку пошел к меланхоличному немцу. Подошел вплотную, полез за пистолетом и тут пожилой, в общем-то, немец — ему явно был сороковник, очень бойко пнул со всей мочи артиллериста сапогом в живот. Ну, в общем, куда-то туда. Ошарашенный Середа отлетел на пару метров от машины и скорчился, Семенов вскинул винтовку. Но немец — куда только флегматичность делась — задом наперед, но очень шустро, словно рак в нору, юркнул в чрево бронетранспортера. Пуля влетела уже в пустой проем. Выстрел опоздал, оставалась маленькая надежда, что может под рикошет попадется. Выдернул затвором гильзу, загнал новый патрон. Удивился тому, что так подробно видит все детали кувыркающейся в воздухе гильзы, словно мир замер и время потекло медленнее. Глянул на Жанаева, который успел схватить за шиворот кинувшегося к бронетранспортеру с кинжалом в руке Лёху, цыкнул на них обоих.