— Умер? — утвердительно как-то спросил Петров. На этот раз серьезно спросил, без шуточек своих дурацких и слово сказал человеческое — не коньки отбросил, или там дуба нарезал, или окачурился как он говаривал раньше про других покойных.
— Умер — просто ответил Семенов.
— А тебе чего сказал? — уточнил Петров.
— Часы велел взять и сапоги. На хлеб поменять, если что.
— Понятно… А с этим как? — кивнул Петров на очумевшего Лёху.
— Нашим велено доставить в целости и сохранности. И переодеть, чтоб внимания не привлекал.
— Легко сказать. И наши тут рядом и промтовары на каждом шагу — проворчал Петров.
— Ладно тебе. Что-нибудь придумаем. Сначала Уланова похоронить надо.
Петров кивнул. Его лопатка саперная осталась рядом с вещмешком у стрелковой ячейки, но Семенов свою уволок, да и Жанаева сохранился миномет-лопата, так что выкопать могилу для командира было просто. Сменяясь, вырыли в рыхлой лесной почве соразмерную с маленьким лейтенантом могилу, аккуратную, уважительную. Постояли, помолчали. Потом Семенов деловито снял с уже холодной руки тикающие часы — тяжелые, увесистые, с откидной решеткой вместо стекла, чтоб в темноте можно было наощупь, потрогав стрелки, понять сколько времени. Стянул хромовые сапоги, такие маленькие, что впору было женщине носить. Еще осталось от командира в наследство фуражка, ранец с личными вещами и кожаная планшетка. Да еще приказ этого чудика пасти и охранять. Пока не подвернется грамотный человек, который, может, что полезное и узнает. Сам Семенов сильно сомневался в этом, больно уж видок у клоуна был нелепый. Артист, наверное.
Петров, было, стал класть на дно могилы свою шинель, но Семенов его остановил, наломали и нарезали ножиком еловых лап и березовых веток, хорошую подстилку сделали, как для живого постарались. Аккуратно уложили на ветки легкое тело, накрыли лицо фуражкой. Все-таки получалось как-то нехорошо, не такой человек был Уланов, чтоб его хоронить как по старому проклятию, где ни дна, ни покрышки желают, но гроб в лесу взять было негде, а шинель нужна была живым — ночи уже холодные. На покрышку пустил Семенов свою шинелку, рваную до безобразия. Да и то, под укоризненным взглядом Петрова — рукава от нее оторвал. Ну, городскому не понять, а из рукавов решил Семенов сделать чуни для клоуна. Лапти бы лучше было бы сплести, дело в общем недолгое, только вот лип рядом Семенов не видал, лыко драть не с чего, а из бересты плести сложнее, да и тот же кочедык сначала вырезать надо, колодку какую-никакую сделать. Не до того.
Бросили по горстке земли в могилу и засыпали ее, сделав аккуратную насыпь. Обхлопали лопатками, подумали, как отметить. Обстругали две палочки, связали нитками и самодельный крест воткнули как положено. По военному времени, да еще и в окружении — не так уж и плохо получилось.