Конвоир, сохраняя на своей белесой харе непреклонность и мужественность, старался держаться невозмутимо, но вроде как побледнел с лица, и вроде как его мутило. Он встал поодаль от вонючего танка и приказал:
— Abdecke Aas! Schnell!
И сделал несколько копающих движений, словно держал не винтовку, а лопату.
— Хочет, чтобы мы наших упокойников прибрали — догадался вслух Семенов.
— Nimm Schaufel aus Kampfwagen!
Глянув, куда ткнул пальцем германец, боец понял, что тот имеет в виду — на боку танка в зажимах была лопата. Нормальная такая обычная большая саперная лопата, БСЛ.
Из зажимов лопата выскочила легко, на минуту у Семенова был соблазн подобраться как-нибудь к этому долговязому и приголубить его с размаху лопаткой, благо была возможность раньше убедиться, что даже малая пехотная лопатка — хищное оружие, а большая — и тем более, вполне можно бы потягаться со штыком. Но тут Жанаев как-то присвистнул, вроде бы оценивая объем работы, и оглянувшись на него, Семенов увидел рядом с крайним домиком пару велосипедов и вышедшего из избы немца, покуривающего короткую трубочку. И взгляд у Жанаева был весьма говорящий. Не один тут конвоир, еще немцы здесь есть и видно потому и решили трупы схоронить, надо думать к этой деревушке интерес и на будущее у германцев есть.
Где копать было понятно сразу — совсем неподалеку была здоровенная воронка, видно били по этому большому танку и промазали. Мельком глянув на Лёху, который, как и конвоир, тоже был покрыт зеленоватой бледностью, Семенов передал ему лопату и велел идти углубить воронку. Потомок уцепился за черенок и живо побрел, прихрамывая, к яме.
Семенов хотел начать с большого танка, потому как увидел, что танк хоть и подбитый, но не горелый, к тому же ясно был виден ствол как минимум одного пулемета. Система у этих танковых пулеметов та же, что в его пехотном была, так что если удастся добраться до знакомой машинки — конвоир не порадуется. А по всему судя — не хочет конвоир это все нюхать, значит если аккуратно все сделать, то получится. Опять же пистолеты этим танкистам положены, так что только бы в танк влезть, а там все выйдет как надо!
Распахнутый верхний люк встретил таким смрадом, что Семенова передернуло, хотя неженкой он никогда не был. Танк гудел от массы мух, которые роились в вонючей темноте. Приглядевшись, боец понял, что в самой башне нет никого — видны были пустые сиденья и массивный затвор орудия. Вздохнув поглубже, Семенов спустил в люк ноги и стал сползать потихоньку в танк.
Было непривычно и тесно, как тут умещался экипаж — Семенов так и не понял. Сдувая садившихся на взмокшее лицо бодрых мух, он осмотрелся, благо теперь, когда глаза пообвыклись, получалось не так темно, как показалось, когда он заглядывал сверху в люк. Свет падал и сверху и через всякие ранее не замеченные дырки. Если б не мухи и не вонь, было бы даже и сносно.