Обнаружив сей возмутительный факт, кудрявая дама подозвала стюарда, и на палубе началась какая-то суета. Акварелист тем временем нанес последние штрихи и, явно удовлетворившись результатами своей работы, принялся собирать рисовальные принадлежности.
Когда он повернулся, чтобы отправиться восвояси, следователь, присмотревшись, заметил:
— А ведь это настоящее юное чудовище!
Судя по всему, слух у молодого человека был отменный, потому что реплику он услышал и, повернувшись к Руперту, сдержанно поклонился.
— Юное чудовище? — удивленно переспросил Дэвид. — В каком смысле?
— В прямом, — хмыкнул доктор.
— Э-э-э…
— Юноша, не желаете ли присоединиться к нашей компании? — предложил тем временем следователь.
— Почту за честь, — ответил тот, приближаясь. Дэвид с завистью отметил, что совсем простой костюм сидит на его ровеснике намного элегантнее, чем на любом придворном франте, а держится тот с достоинством и уверенностью. — Господин Бессмертных, не так ли? Польщен личным знакомством с вами! Карл Иероним Хоффгаузен, к вашим услугам.
Пол достал свежий бланк.
— Да что ж это такое, меня скоро где угодно узнавать начнут! — проворчал следователь.
— Ну, это было совсем просто, господин Бессмертных, — сказал молодой человек. — В позапрошлом году вы читали факультативный курс сравнительного анализа пенитенциарных систем Каролевства и соседних стран для старших курсов университета. Младшекурсников туда не допускали, однако…
— Однако вы всё-таки сумели попасть на лекции, — заключил Бессмертных.
— Ну, вообще-то, туда проник весь наш поток, — скромно заметил тот.
— Я же говорю — юное чудовище, — сказал доктор.
— А Карл — это в честь Кароля? — поинтересовалась Каролина.
— Да, и я очень этим горжусь. Вы необычайно проницательны, госпожа Кисленьких, — улыбнулся юноша и припал к благосклонно протянутой руке писательницы. — Право, никакое описание не может передать истинной вашей красоты и обаяния!
— Льстец, — протянула очень довольная женщина. — И прошу, не нужно оттачивать на нас профессиональные навыки!
— Как будет угодно прекрасной даме, — чуть поклонился Карл.
Последовал ритуал знакомства с остальными — их Хоффгаузен не знал (за исключением Сидельских, похоже, но тот не утруждал себя церемониями, подал руку, не снимая шляпы с физиономии, и продолжил жевать сигару).
— Почему чудовище-то? — шепотом спросил Дэвид у доктора.
— Потому что дипломатический факультет Каролевского университета кто-то когда-то назвал «школой юных чудовищ», — пояснил тот. — Название прижилось, вот и всё.
— Дипломатический?
— Именно, — подтвердил сам Хоффгаузен. — Экспорт дипломатов, советников и управителей в слаборазвитые страны, вы должны понимать…