– Стой! – прошипел Князев, с трудом сокращая дистанцию.
– Да пошел ты!.. – через плечо бросил убегавший тип.
Богдан уже начинал задыхаться, но отставать не собирался.
– Догоню гада, – прошептал он.
Спина беглеца маячила уже близко. Богдан приналег, прыгнул, сбил злоумышленника с ног. Они сцепились, покатились по траве. Противник был силен, вырывался. Один раз ему удалось даже ударить Князева кулаком в лицо.
– Пусти! – прошипел он.
– Сдавайся! – потребовал Богдан.
Незнакомец сумел вывернуться из-под Князева, но убежать не успел. Богдан схватил его за ногу. Схватка продолжилась. Наконец Князев изловчился, подмял противника под себя, прижал ему коленями руки. Тот попытался сбросить его ногой, но Богдан вовремя пригнулся и сомкнул пальцы у него на шее.
– Дернешься – задушу! – предупредил он.
Мужчина затих. А из дома по-прежнему доносились удары или шлепки. Женщина умоляла пощадить ее.
– Я не могу так! – всхлипывая, выкрикнула она.
Злой мужской голос требовал подчиниться.
– Сдаешься? – спросил Богдан.
– Сдаюсь, – согласился незнакомец.
– Чудить больше не будешь?
– Не стану, – пообещал злоумышленник.
Князев поверил, слез с поверженного противника и отошел в сторону вместе с его рюкзаком. При этом он держал мужика на прицеле травматика.
– Отпусти, я журналист, могу удостоверение показать.
– А я охранник, – по ситуации ответил Князев. – Не пускаю на территорию таких фруктов, как ты.
– Это я уже понял. Отпусти с миром, я тебе заплачу немного, а? – попросил журналист.
– Не получится. – Князев заглянул в рюкзак, там была видеокамера, фотоаппарат с объективом-телевиком. – Шпионить, значит, сюда забрался.
– Отпусти. Тебе-то какой прок в том, что ты меня задержал?
– Перед начальством выслуживаюсь. Премию мне выпишут.
В доме тем временем продолжалась ожесточенная возня.
– Пусти, урод! – выкрикнула женщина.
– Заткнись, сучка! Тебя все равно никто не услышит.
Журналист покосился на дом и прошептал:
– Там неладное творится. Давай в окно заглянем.
Богдан и сам понимал, что в доме творится что-то не то, но Камышегородский предупреждал его, что на территорию нельзя соваться ни при каких обстоятельствах. Он в первое же дежурство нарушил это предписание! За словленного журналиста можно было и нагоняй получить.
– Значит, так! – сказал Богдан. – Я тебя отпускаю. Лезь по своей лестнице обратно. А рюкзак твой у меня остается.
– Это же аппаратура. Я на ней работаю.
– Если она тебе нужна, явишься к начальнику охраны «Дубравы», покаешься и заберешь, если он ее тебе отдаст. А теперь проваливай!
Журналист понял, что спорить бессмысленно. Охранник ему попался принципиальный и неподкупный.