— Больше года.
— Хм, значит, уже хорошо знаете обстановку. И людей, которые там работают или время от времени туда приезжают. Вы догадываетесь…
— Я ни о чем другом не думаю, — перебила капитана Ленка. — Но здесь есть масса вариантов. Может, ее кто-нибудь трахнул по голове со злости — она со многими ссорилась. Или кто-нибудь что-нибудь украл — наш замок до крыши набит цепными вещами, прямо обалдеть можно, а Мария могла пронюхать. Вот он и заставил ее замолчать. Или кто-нибудь шел воровать, открыл отмычкой дверь в барбакан — это грабителю раз плюнуть, а она его там застукала. Или какой-нибудь чокнутый, который за женщинами бегает, тоже мог раздобыть отмычку. Кстати, один, не хочу его называть, шлялся тут за мной полдня по комнатам. Да и этот звонарь Матери Божьей, если напьется, тоже мог…
— Остановитесь, — прервал ее Янда. — Так не годится, из вас бьет целый фонтан версий! Вы говорили о конфликтах. С кем?
— Да с каждым. Руда говорит, что это первый признак старения. Она была замужем, но уже давно. На мужчин поглядывала, пыталась начать с Рудой. У меня даже есть более чем сильное подозрение, что Руда как-то по ошибке что-то с ней имел, а потом не знал, как от нее избавиться. Он, может, будет отказываться, не сердитесь на него. Это были еще до меня, прежде, чем мы узнали, что любим друг друга.
— Крутись и пой, моя шарманка, — продекламировал Янда. — Давайте-ка помедленнее. Были у пани Залеской более серьезные ссоры, чем та, что случилась во дворе?
— Были. С Эмилой Альтмановой.
— А можете сказать нам, но очень кратко, — подчеркнул капитан, — что было причиной ссор?
— Могу. Обе они хороши. Альтманова — порядочная сволочь.
— Это уже сверхкратко.
— Барышня хочет намекнуть, — вмешался Коварж, — что пани Залеска была точно такой же…
— О мертвых только хорошее, — встряхнула золотыми кудрями Ленка. — Видно, у каждого своя судьба. Я даже ревела из-за нее, потому что одно дело видеть по телевизору десять трупов за пятнадцать минут, попивая при этом кофе, и совсем другое, когда с убийством сталкиваешься сама. Это так страшно, что кажется невозможным. Но чтобы у меня из-за нее сердце разрывалось — не скажу, ничего хорошею от нее я не видела. А об Эмиле, если уж спрашиваете… Известно, что Мария всегда была ее покровительницей. Говорят, еще в институте тянула ее, как паровоз, даже диплом, или что там, за нее писала. Потом Залеску пригласила на работу какая-то галерея, но она согласилась с условием, что примут и Эмилу. Так все и шло год за годом. Мария вышла замуж еще студенткой, по быстро развелась, а Эмила в это время уехала из Праги, потому что с собственной матерью не могла ужиться в одной квартире. Работала в разных галереях, снимала квартиры, одну хуже другой. Наконец устроилась экскурсоводом в каком-то замке. Это было полтора года назад. Снова вмешалась Залеска — пристроила в нашем институте, пустила жить в свою квартиру. Короче, великая дружба, хотя, чтобы выдержать с Марией, нужны не нервы, а канаты. Зато Эмила теперь выгадала. Все у них шло хорошо до тех пор, пока не вышла статья. Вот это была бомба!