Теперь ничего не будет. В полночь Регина прилетит в аэропорт Арланда, и через час с небольшим Беатрис будет стоять там у терминала и ждать свою дочь, не представляя, что скажет ей.
Что тут можно сказать?
«Прости, это я во всем виновата»? «Не надо было…» «Не надо было разрешать ему…» «Он же всегда был таким осторожным…»
«Почему в бассейне не оказалось никого, кто спас бы его?» – подумала бабушка Юнатана Седера.
Никто не видел случившегося. Но когда она оставляла мальчика у бассейна, там было не меньше трех ребят, а в шезлонге у бортика сидела какая-то женщина.
Когда Беатрис сказала об этой женщине полицейским, они не придали ее словам никакого значения.
Беатрис не курила почти десять лет, но сейчас зажгла сигарету. Первое, что она сделала, когда поняла, что произошло с ее внуком, – это купила в киоске бассейна пачку сигарет. То же самое она сделала десять лет назад, когда врачи говорили, что муж Регины умирает от рака легких. Тогда она купила сигареты в киоске Каролинской больницы.
Она посмотрела на часы. Почти одиннадцать.
Шум электрички напомнил ей, что время продолжает идти вперед, чтобы ни происходило.
В этом смысле один погибший мальчик ничего не значит.
Как ничего не значит и раздавленная горем мать, которую она встретит через час. Да и сама она ничего не значит.
Такси будет через пятнадцать минут. Что она скажет водителю, если тот спросит, куда она едет? Соврет, скажет, что отправляется в отпуск на Лансароте с дочерью и внуком. Тогда все это будет существовать хотя бы для чужого человека, который везет ее в аэропорт. Для чужака она будет счастливой бабушкой, которой предстоит две недели солнца.
Надо уложить вещи, подумала она. Багаж и ручную кладь.
Беатрис затушила сигарету и поднялась наверх.
Трусы, купальник, косметичка и масло для загара. Полотенце, паспорт, три книжки в мягких обложках и одежда. Рубашка, две полотняные юбки и длинные брюки, если ночи в Испании окажутся прохладными.
Беатрис Седер бросила сумку, села на кровать и наконец разрыдалась.
Фредрику Грюневальд убил кто-то, кого она знала. Во всяком случае, Жанетт собиралась работать, исходя из этой гипотезы.
Обследование тела не показало признаков того, что женщина пыталась хоть как-то защищаться, и ее убогий шалаш выглядел так, как и следовало ожидать. Убийству не предшествовала борьба, следовательно, Фредрика сама впустила убийцу, который потом внезапно напал на нее. К тому же Грюневальд была в плохой физической форме. Хотя ей было всего сорок, лишения последних десяти лет и жизнь бездомной оставили свои следы.