– Но ты же сам говорил, что Пророчество ненастоящее! – Ширл, увидев воочию признаки свершения, разнервничался. – Звезды здесь нет, Драгомор не явился, и вообще…
– Ну, насчет Верховного Демона я бы не стал утверждать столь категорично. А в целом ты прав, Пророчество весьма сомнительное.
– Но оно же вершится!
– Это его право. Если условия созданы, отчего бы ему не поразмяться? Вряд ли когда-то еще будут выполнены все его требования.
– Ты так говоришь, будто оно живое, – насупился Ширл.
– Да, отчасти так и есть, – задумчиво кивнул Абракадабр. – И не только оно. В определенном смысле все, что нас окружает, обладает жизнью, эмоциями и планами на будущее.
– Вот прям так и все? – не поверил дракончик. – И камень вот этот, и береза, и сапоги Рагнара?
– Сапоги в меньшей степени, так как они явились в этот мир в виде коровы и лишь потом обрели нынешнюю форму.
– Варана, – поправил Рагнар.
– Ты убил варана?! – возмутился Ширл. – А тебе известно, что они почти драконы?
– Ну, я же не сам, – смутился викинг. – Он был уже убит и переделан в сапоги. А я на базаре в Кайфе…
– Все равно! Ты не мог их купить. То есть не должен был.
– Да я только потом узнал, – попытался соврать Рагнар. – Тем более, видишь, Абракадабр говорит, что они и сейчас живые. И даже чувствами обладают.
– Не верю, – оттопырил нижнюю губу Ширл.
– Нет, в самом деле, – поддакнул друид. – У деревьев, кстати, очень развито чувство юмора. Они обожают подшучивать над соседями, подкидывая им на кору древесных точильщиков. Могут споры грибов подсыпать, от них корни очень чешутся.
– Милые шутки, – поднял бровь Эйрвон. – Я за такие взвесил бы хорошенько…
– Так и они, бывает, взвешивают. Откуда, думаешь, в лесу столько сучьев обломанных валяется? Случаются даже массовые драки, особенно среди восточных пород.
Эммануил вздрогнул от магического разряда и резко перестал думать. Он внутренне замер, внимательно прислушиваясь к самому себе. Зигмунд тоже замер, немного обождал и осторожно переселился в Роя. Теперь король глядел на колдуна со стороны, пытаясь понять, заметил ли тот следы чужого присутствия в своей голове. Эммануил подозрительно косился на спутников и хмурил густые брови, но искра догадки в его глазах не мелькала.
Внутри Роя оказалось почти так же просторно, что и внутри Гема. Орк мысленно бранил вросший ноготь на ноге и параллельно с этим размышлял, жив ли Хозяин. К некоторой радости Зигмунда, Рой испытывал страх при мысли о безвременной кончине Владыки Мурляндии. Орк боялся остаться без службы и покровительства короля. Когда Зигмунд начал всерьез проникаться к Рою самыми теплыми чувствами, орк вдруг успокоился, решив, что, даже если Хозяин скопытился, корона перейдет к Элизабет, а ей, как ни крути, солдаты тоже понадобятся. Потом Рой подумал о том, что последнее время Зигмунд вел себя странно, много ругался, а под конец и вовсе лишился магической силы. Закончив таким образом свои размышления на тему короля, орк вернулся к проблеме ногтя.