Григор вел Майла за руку через ярмарочную площадь.
– Я видел, как хулиганов вышвыривают из кабаков, – улыбаясь уголком губ, вещал мастер. – Но чтобы ребенка выставили с кукольного спектакля! Ты настоящий дебошир.
– Я не виноват…
– Зачем ты кинул мороженое в артистов?
– Не в них, а в куклу, – опустив голову, ответил Майл. – Мне вдруг показалось, что другой кукле нужна моя помощь.
– Придется выбросить с корабля всех твоих солдатиков, – покачал головой Григор. – Не ровен час, они прикажут тебе меня убить.
В самом сердце Черных Дебрей, в глубине заброшенной шахты, в секретной берлоге Главного Друида Эйлории жарко горел камин. Возле танцующего пламени, восседая на спинке дивана, блаженствовал Ширл. В одной лапе дракончик держал бокал с ароматным хересом, в другой сжимал кусок хлюпхольмского козьего сыра. Чуть ниже Ширла на подушках дивана развалился Рагнар. Перед викингом стоял поднос с бужениной, маринованным чесноком и бутылкой бренди. Друзья лениво обсуждали предстоящую поездку Рагнара и В’Али на один из уютных островов в Мелком море. После спасения девушки из орочьего плена отношения молодых людей приобрели новое звучание. Напротив дивана находилась кушетка, принявшая на себя Эйрвона. Лучник улыбался, рассматривая в отблесках огня бокал великолепного красного дейрландского. Прямо на полу, совершенно не обращая внимания на периодически долетающие до него искры, сидел Эйбус с бурдюком рома. Они с Эйрвоном закусывали охотничьими колбасками и делились самыми колоритными ругательствами на родных языках. Компания наслаждалась уютом и угощением, каждый улыбался и периодически подмигивал соседям. В старом кресле-качалке, набросив на ноги плед и задумчиво глядя в огонь, сидел волшебник пятьдесят восьмого уровня. Этим вечером Абракадабр употреблял хвойный бальзам, контрабандой вывезенный из вновь утонувших Средних Земель.
За время, прошедшее с момента исполнения Пророчества, каждый из присутствующих успел совершить поездку на родину. Рагнар, Эйбус и Эйрвон проводили армии своих народов до дома, а Ширл составил компанию Абракадабру в путешествии в Химерику.
– Абрик, – в зал заглянула Мутильда, – через час будет готово горячее. Сразу подавать?
Друид кивнул и благодарно улыбнулся. У Абракадабра просто не было сил говорить что-либо. Конечно, в этом отчасти была виновата общая усталость от суматошных девяти дней противостояния с Зигмундом, отчасти теперешняя расслабленность, но главной причиной была стряпня Мутильды. После приезда шумной и веселой компании прошло уже несколько часов, в течение которых жена друида меняла закуски с такой скоростью, что бодрые и полные сил гости быстро осели на мебель и перестали двигаться. При этом все было настолько вкусно, что отказаться от новых подношений не представлялось возможным. Мутильда была в ударе, снуя между залом и кухней. Впервые за долгое время ей выпала возможность принимать гостей, и супруга Абракадабра была решительно настроена приготовить все известные ей блюда. Единственное, что несколько омрачало торжество кулинарии над разумом, это семь Эдвардов. Секретари пытались помочь Мутильде, причем одновременно, и ужасно мешали, путаясь под ногами.