Я встала, гадая, куда ушел Дарак, стремясь стряхнуть обрушившуюся на меня растущую депрессию.
Отодвинув занавеску на двери, я вышла в коридор. Там никого не было.
Все было очень тихо. Мною овладел внезапный, иррациональный страх. Я даже не помнила, каким путем мы пришли сюда. Потом шаги. Я напряглась. Из-за левого угла появилась прихрамывающая тень с покрывалом из темной ткани на плече.
— Вот, — сказал Беллан. — Возьми этот плащ и надень его. Я рад, что ты не стыдишься своего тела, но оно вызывает несколько чрезмерный интерес. Я взяла плащ и завернулась в него. Лицо у Беллана было сухим, замкнутым и очень усталым; казалось, оно имело то выражение, какое я ощущала под шайрином.
— Хорошие скачки. И ты с успехом сделала свой выстрел. Я знал, что у тебя получится. Учебный скаковой круг — это одно дело, а Прямая — совсем другое.
— Беллан, — тихо произнесла я, — я сожалею, что разделалась с твоим кровником. Право разделаться с ним принадлежало не мне.
Беллан неловко пожал плечами.
— Я обрадовался, увидев как он пропал — так вот. Даже не погиб, как я слышал, но осталось от него немного. Даже меньше… — Он оборвал фразу. — Два года я жил надеждой увидеть, как с этим человеком обойдутся так же, как он обошелся со мной, жил ради этого, жил из-за этого. А теперь, — он покачал головой, — с этим покончено.
Он пошел по коридору, и я последовала за ним.
— Улицы забиты народом, — сказал он. — Мы выберемся как можно быстрей и тише. Я послал твоего Дарроса вперед. Толпы с вас хватит и сегодня вечером — на пиру у Градоначальника в честь Победителей игр.
Мы отправились в городской дом Распара, — маленький и даже не особенно уютный. Я приняла ванну и тихо лежала, пока великанша с виллы выбивала из меня синяки. А потом уснула. Когда я проснулась, солнце уже заходило, окрашивая медно-красным белые стены. Дарака я не видела с тех пор, как врач вырезал мне из руки наконечник, не увидела и сейчас. Вошли три незнакомых женщины и сказали, что они оденут меня для пиршества Победителей. Я чувствовала себя такой усталой, отупевшей и опустошенной, что казалось, будто я двигаюсь назад во времени — к вечеру ужина у посредника, с которого все и началось.
Похоже, я должна была облачиться в женский наряд, но в цвета колесницы. Они приготовили три платья и хотели одеть меня в алый шелк, но я выбрала вместо этого черный бархат — новомодное платье с ниспадающими красивыми складками. Его длинные тесные рукава скроют бинты. Они уложили мне волосы, завили и заплели их, и вплели в них ярко-красные бусы, похожие на капли крови. Принесенный ими шайрин был невероятным — черный шелк, расшитый вокруг глаз алой нитью. Работали они даже быстрей, чем те другие с белым платьем.