– Ты сделаешь предложение леди Синклер в письменном виде или обсудишь условия с ней лично? – спросил Эйдан.
Гэвин обреченно вздохнул:
– Я еще пару дней подумаю, а потом решу.
Добавляя в кипящий на огне котелок пучок целебных трав, Фиона чувствовала на себе осуждающий взгляд Элис.
– Элис, пожалуйста, положи еще одно полено в огонь.
Элис положила полено на край очага, потом ногой толкнула его в огонь. В маленькой комнате и так было не продохнуть от пряного запаха, но это было единственное в замке место, где Фиона чувствовала себя в уединении, и нигде больше она не могла сварить свое снадобье.
Фиона знала – многие осудили бы ее за то, что она делает. Включая отца Нила. Предохранение от беременности считается большим грехом, но Фиона всегда была уверена, что это – бремя женщины, и не мужчине решать, что она выберет.
В течение многих лет она делилась своими знаниями с отчаявшимися женщинами и всегда следила за тем, чтобы исключить смертельную дозу. Однако она никогда не поверила бы, что в какой-то момент ей самой понадобится помощь.
Некоторые из трав Фиона обнаружила в огороде, после того как она его прополола. Другие нашла в кладовой, которая не запиралась, так чтобы кухарка могла добавлять специи в блюда, а Хэмиш – иметь лечебную траву, если кто-то заболевал.
Фиона не хотела, чтобы ее застали в кладовой, и послала туда Элис, подробно проинструктировав ее, какие травы и сколько взять.
– Это яд, миледи, – сказала Элис в испуге.
В комнате они были одни, но горничная говорила шепотом.
– Лекарство поможет приблизить мои месячные на несколько дней, – спокойно сказала Фиона. – Только и всего.
– Оно может также приблизить вашу смерть, – выговорила Элис в ужасе. – Я слышала про женщину, у которой началось страшное кровотечение после того, как она выпила такое зелье.
Фиона побледнела. Ей было прекрасно известно, какой опасности она подвергает свое тело и душу, но выбора у нее не было.
– Я не могу допустить, чтобы семя графа укоренилось в моем лоне. Это стало бы бедствием.
– Отец Нил говорит, что ребенок – благословение Божье.
– Младенец – это и вправду чудо, – согласилась Фиона. – И все же, если ты не забыла, у меня уже есть сын, и он нуждается в моей защите. Что будет со Спенсером, если я забеременею?
– Вы думаете, граф вас бросит?
– Я не уверена. Он явно вздохнул с облегчением, допустив, что я бесплодна.
– Но вы не бесплодны! – воскликнула Элис. – С чего это граф так подумал?
– Я была замужем десять лет, и у меня не было собственных детей. Предположение графа вполне логично.
Элис покраснела и опустила глаза. Она была горничной Фионы все десять лет ее замужества и хорошо знала, как редко барон делил постель со своей супругой.