– От лекарств будет мало толку, если вы не умеете ими пользоваться, – заявила Фиона.
– Мы знаем, как принимать отвары и мазать раны, – сказал Гэвин, прервав неловкую паузу.
Барон засмеялся, а Фиона одарила его улыбкой, но взгляд ее был не слишком дружелюбным.
Гэвин вдруг почувствовал себя виноватым. Леди Фиона имела право возражать. Они заберут часть их запасов и взвалят на плечи барона и его домочадцев еще одну заботу. Гэвину захотелось сказать этой хрупкой женщине, что она не пожалеет о своем участии в нем и его людях, что в нынешние смутные времена, когда не знаешь, кто враг, а кто друг, приходится искать утешение в том, что ведешь себя честно и благородно.
Печальная правда была в том, что это было очень сложно.
Лето, годом позже
– Вы уверены, леди Фиона, что хотите ехать завтра? Ходят слухи, что армия короля скоро снова двинется на север. Это вряд ли безопасное время для того, чтобы пересекать границу Шотландии.
Фиона вытерла вспотевшие ладони о юбку и заставила себя оставаться спокойной. Ей понадобилось несколько месяцев, чтобы выработать вчерне этот план, и еще дольше, чтобы собрать воедино все его части. Сейчас, когда наступил подходящий момент, она не позволит, чтобы что-то помешало его осуществлению.
– Полагаю, сэр Джордж, что король Эдуард намерен провести победоносную кампанию против шотландцев. Однако опасаюсь, что если мы будем ждать, когда наступит безопасное время для нашей поездки, мы так никуда и не попадем.
Она попыталась улыбнуться, но от сомнения и страха ее губы словно окаменели.
Взгляд сэра Джорджа смягчился. Он был мужчиной среднего роста, крепкого телосложения. Шрамы на его лице и руках свидетельствовали о том, что жизнь этого человека проходила на полях сражений, и Фиона была рада, что рядом с ней находится такой благородный рыцарь.
Мнение тех, кто называл смерть ее мужа, сэра Генри, и потерю всех земель жестокой судьбой, Фиона считала оскорбительным. Как можно объяснять такие потери с помощью избитых фраз? Во всех бедах виновата не судьба, а предательство.
Фиона была уверена, что о соглашении Генри с шотландским графом Кирклендом каким-то образом стало известно королю Эдуарду. Не имея прямых доказательств, король решил пока не обвинять лорда Либурга в неблаговидных поступках, а позволил сэру Роланду Дюпре, одному из своих самых жестоких приспешников, предъявить права на их земли. А когда Генри отказался отдать свои владения, сэр Роланд, с молчаливого согласия короля, напал со своей армией на замок и захватил его.
Это сражение вряд ли можно было назвать честным. Фиона закрыла глаза и снова пережила кошмар той ночи, который разрушил ее счастье и круто изменил всю дальнейшую жизнь.