Мозговой, обхватив руками торс, тяжело вздохнул:
— Нет, дело совсем в другом.
— Конкретнее, ты можешь выражаться, — поторопил друга теряющийся в догадках Дубов.
— Куда уж конкретнее-то… Я умудрился её обидеть. Я вёл себя возмутительно. Теперь понятно.
Дубов, пододвинув ногой стул, присел.
— Чем?
— Что теперь говорить, — вздохнул тяжко тот.
— Давай не паникуй и в общих чертах, — подбодрил Илья.
Мозговой пятернёй прошёлся по густым волосам. Седина заиграла серебром. Ещё миг помолчал и выложил всё:
— Я ей про наши старые отношения в лоб брякнул.
— В смысле? — опешил Дубов.
Тимофей нехотя выложил:
— Мол, что кочевряжиться, если по молодости не ломалась.
— Это ты здорово поухаживал, — улыбнулся Дубов такому кавардаку в голове Тимофея Мозгового.
— Не говори, самому тошно.
Дубов, боясь обидеть друга, с трудом сдерживал смех.
— Она тебе сказала что-то.
Мозговой кряхтя поделился и этим:
— Чтоб близко к гулящей женщине не подходил. Чего ты смеёшься, в пору плакать.
— Так уж и плакать. Она любит тебя. Первый раз, что ли твою дурость ей прощать.
— Ты считаешь, обойдётся, — воодушевился тот.
— А то… Только сделай так, как бы ты поступил в то время, какое ей напомнил. У вас сын и внук то время печатью пропечатали, а вы всё не поймаете его никак.
Мозговой вроде как повеселел, но вдруг напугался опять.
— А что, если она не простит? Я святым не жил, а она всю жизнь одна. У неё никого и ничего не было. Может и не простить…
— Значит, я её у тебя отобью. Внук общий, дети в одной семье. Сам Бог так сказать велел. Старая любовь не ржавеет… — Такое замечание Мозговой не пропустил мимо ушей и не дожидаясь окончания душевной речи, схватил друга за грудки:
— Я из тебя душу вытрясу…
— Так, ты старый дурак, белены объелся, убери лапы и притормози с выбросом энергии. — Отпихивался Дубов, смеясь, от Тимофея.
В самом сердце квартиры — кухне, перемыв и убрав посуду, с жаром утрясали, где кому спать. Чего собственно нервничать-то надо у хозяев спросить, куда нас положат, — предположила Лиза. Беги Тимоха, зови дедов, подскажи, что спать тебе пора. У тебя это чудно получается. Пришедшие с внуком Дубов с Мозговым тут же включились в распределение комнат и спальных мест. Илья Семёнович отдал детям свою комнату, занимаемую им у Тимофея в дни приезда в Норильск. Сам же отправился на широкий кожаный диван в кабинет, захватив с собой ещё и Тимку.
— Нам скучно не будет. Да, Тимоха?
— Давайте я вам постелю, — предложила свои услуги Елизавета Александровна.
— Сами без помощников разберёмся, как нам там устроится, — бросив взгляд на насупившегося Мозгового, отказался он.