Вспомнив утро, он глотая усмешку хмыкнул:
— С утра ему точно было не до телефонов. Он с женой кувыркался в постельке, а сейчас, пожалуй, и получится, если он в ресторан только не укатил. У нас там встреча намечена. Я семью в ту экзотику везу.
Она растерялась.
— Даже кувыркались, вот с этой старой, это интересно?
— Любовь не стареет. К тому же дело семейное, чего ж удивляться… — это объяснение доставило ему удовольствие.
Не замечая насмешки, она впилась в него новым вопросом:
— Откуда сын-то, он ничего не говорил никогда о сыне.
Он опять с удовольствием ответил:
— Тогда в пробирках не зачинали, значит, оттуда же откуда и у других.
Она вперила в него пышущие злостью глаза:
— Я никогда не нравилась вам и сейчас вы рады моим страданиям.
Он, откинув полу пиджака, опустил руку в карман брюк и с усмешкой подался к ней.
— Страданиям?… К тому же, всё просто. Я всегда знал, что в один счастливый день откроется дверь войдёт Лиза и Тимофей забудет всех и вся.
— Петрушка какая-то. Сколько ей годков-то. Не в какое сравнение со мной. Она как раз мне в мамаши потянет.
— Марго, ты заметила, ведь вас было много. Одна краше и моложе другой. А он, так и не женился. Извини, меня ждут. Наш разговор уходит в молоко. Зря ты его затеяла. Тебе лучше решить свой сладкий вопрос с ним. Меня он точно не уполномочивал об этом говорить. Ну что ещё? — посмотрел он недовольно на её руку держащую его локоть.
— Какие мужики кретины.
— Это уж как водится, — улыбнувшись, высвободился он, спеша к заждавшейся его семье.
Воспользовавшись отсутствием Ильи Семёновича и наличием везде городских телефонов, Седлер не преминул воспользоваться ими, названивая на дивизион. Так уж устроены Мозговые, душу тянет дело и работа.
— Командир, у тебя, что там телефоны на каждом метре, — понял, наконец, замполит.
— Ну, и бесплатные. Ты как ночь пережил?
— Ох, не спрашивай, командир полка достал. Откуда он узнал эту историю, ни хрена не врублюсь. Всю ночь, блин, ему рассказывал. Аж, с истории поселения там торгового люду и первых экспедиций, до сталинских лагерей с чудесной встречей на вертолётной площадке. Я рассказал, он вроде понял, отключается. Радуюсь, думаю: всё, могу дрыхнуть, ни фига. Через полчаса опять поднимает, и все рассказы погнали по новому кругу. Представляешь тупизм. И так до утра. Чего его там с понятием заело не добегаю.
— Сочувствую.
— Ты когда будешь?
— Через день.
— Как там вы?
— В себя приходим потихоньку. Всех проще Тимке. Такая лафа, подвалила два деда.
— Да, прямо на головы упали. И заметь, какие дедульки.
— Точно.