— Лиза, мне кажется или он действительно ревнует? — прошептал, опять наклонившись к ней Дубов. — В кои то веки я его достал.
Они заговорчески обменялись улыбками. Лицо Мозгового исказилось болезненной гримасой. «Неужели правда?» — промелькнуло в голове.
Лиза, посмотрев на хмурого Тимофея, зарделась. Похоже Дубов прав. Надо что-то придумать, чтоб он сам себе хвост не откусил. Она осторожно, стараясь успокоить ласковым прикосновением, протягивает руку и дотрагивается до него. Но это мало помогает. Насупился. Не смотрит. Ещё и руку отдёргивает. Завёлся. Посидев минут двадцать за столом, она попросила проводить его до туалетной комнаты. Мозговой с кислой миной поднялся. Проверив и убедившись, что кабинет пуст, Лиза втянула его за собой и закрыла дверь. Мозговой минуту тупо смотрел, а потом закрутил головой.
— Что ты делаешь, это же женская комната? — опешил он.
Она беспечно отмахнулась:
— Всё равно, какая разница, я соскучилась, полдня без тебя.
Она, прижимаясь к нему всем телом, заметила, как вспыхнули его глаза. Каким огнём они полыхнули.
— Лизка, ты не меняешься, — нашёл он её губы, отправляя нетерпеливый язык в сладкое плавание. Нацеловавшись пробормотал:- Я так скучал, так скучал…
Лиза, торопясь, рвала не поддающийся её пальцам ремень на его брюках. «Проклятие, — ругала она себя, — насочиняли разных конструкций, ломай тут ногти. Как его открыть. Кажется, получилось», — обрадованная свободе, нырнула её рука в нужное место.
В сладком безумии он мял на ней платье.
— Я ведь сделаю это, — прохрипел он.
— Неужели у тебя хватит пороху, — веселилась она, лаская и поддразнивая его.
Он вновь впился в эти мучавшие её губки.
— Лиза, скажи, что только меня любишь?
Она, прикусив его мочку, зашептала:
— Сейчас посмотрим…
— Лиза, ты дразнишься, а я возьму тебя сейчас.
Горячее дыхание уже не возможно было отделить, а дрожащие губы сошлись в безумном поцелуе, и они, махнув на мораль рукой, потеряли реальный счёт времени. Только почувствовав, как она сползает в безумном экстазе по стенке, он пришёл в себя. Спешно приведя себя в порядок, они открыли дверь, расступившись перед стучащими в неё дамами.
— Обалдеть, — пялились, они на Тимофея. — Вы соображаете, что это женская комната.
— Оставь. Это, кажется, Мозговой. — Одёрнула говорливую подругу вторая.
— Неужели, — куражился он, — а мы с женой и не заметили.
Обняв Лизу, он повёл её в зал.
За столом их устали ждать. Удивлённо посматривала на них молодёжь, и вообще старался не смотреть на этих двух безумных Дубов. Какое-то время сидели молчком, присматриваясь к ним возбуждённым и загадочным. Пока не понимающий их жарких взглядов и горячих прикосновений сын не пробурчал: