— Сделайте тише, — говорит мама. — Мне надо сделать звонок, — и она покидает комнату, выглядя еще более обеспокоенной.
Ло ждет, когда мама выйдет за пределы слышимости, и произносит:
— Это даже не половина всей информации. Час назад по всей стране заработали центры тестирования. Каждый должен быть проверен. Всем не прошедшим обследование в течение двадцати четырех часов будет выписан ордер на арест. Плюс… — он бросает взгляд на Гретхен, которая кусает ноготь на пальце, потому что это единственное, что помогает ей не заплакать.
— Расскажи мне, — говорю я.
— Это всего лишь то, что я подслушал… возможно, оно не имеет ничего общего с реальностью. То есть, они же не могут. Это…
— Расскажи мне, — Повторяю я, продолжая смотреть ему в глаза.
— Концлагерь. Они хотят собрать всех инфицированных в одном месте и… — он тяжело сглатывает, — ликвидировать. Я слышал, как мама говорила, что было бы слишком дорого делать каждому инъекцию сыворотки «R1». И они не были уверены, что делать с телами, если это провести в медцентрах. Поэтому в одном месте будет единственный взрыв, который убьет всех инфицированных и превратит их тела в пепел.
— Что? — пронзительно кричит мама, и ее телефон падает на пол.
— Клэр, это еще не было утверждено, — говорит папа, только что войдя в комнату. Мы с волнением ждем, что же еще он скажет. — Но всех уже известили о проверке, и они планируют совершить аресты. Я должен был отменить приказ.
Он закрывает глаза, и я впервые понимаю, как ему тяжело. Когда мама рассказала, ему было нелегко это принять. Он отказывался верить, пока не увидел меня своими глазами. Позже он задавал мне все больше и больше вопросов, а затем опустил голову и покинул мою комнату без единого слова. Я никогда не видела его таким… разбитым, и даже сейчас, лишь от одной этой мысли на мои глаза наворачиваются слезы. Я никогда не хотела ранить родителей подобным образом, и мое превращение в Древнюю не было моим выбором. Хотя… у меня такое чувство, что это решение было принято именно мной, и теперь я уже не могу от него отказаться.
— Я попросил, чтобы проверку провели у нас на дому, как и у большинства жителей Процесса, — говорит он. — Конечно, они согласились. Встреча состоится завтра. Это лучшее, что я могу сделать.
Он тяжело опускается на стул напротив меня. Ло сидит рядом со мной на диване.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Гретхен. Это ее первые слова с момента прихода, и это говорит мне о многом. Она не просто обеспокоена, а напугана. Никогда раньше такого о ней не говорила, и в паре с мрачным папиным видом осознания этого факта достаточно, чтобы мне хотелось закричать со всей силы. Возможно, я умру, но не хочу, чтобы все скорбели о моей смерти, пока я еще здесь и все еще дышу.